понедельник, 31 мая 2010 г.

Три Экваэлита


Изображение трех нарядных Экваэлитов

На неведомых дорожках

На дорогах мертвых есть точка невозвращения, делящая путь смертных на две неравные части. Вы можете достаточно долго жить, прогулочным шагом блуждая среди ориентиров, полагая это игрою и в глубине души веруя в присущее природе чувство юмора. Но природа, руководимая порядком вещей, никогда не шутит - она серьезна, как беззвездное небо, открытое для искания пределов мрака. Прошлое и будущее оказывается свитым в спираль на веретене и все, что было и будет, исходит из одной пороговой точки.

Посмотрите вокруг и познакомьтесь с этими фигурами титанов, ждущих у моря погоды, а вон там впереди девушка, пробивающая копытом небо и землю, она создает змеиный источник. Она притаилась в пшенице и караулит ланей, перебегающих поле. Таинственное очарование света и тени вносит смыслицу в паутину дорог. И если вы встретите на пыльных обочинах смерть при параде с косою, то ни разу не усомнитесь, делая первый шаг к сближению. Скажите ей так, "меня можно забрать вместо вот этого скромного труженика темных углов - паука; я хочу исследовать мир мертвых пауков на случай, если придется переводить мертвого паука через дорогу." Внимательно и с чутким умением повторяйте движения сверхсущества, сразившего вас, постигните гармонию всех тканей космоса, облачающих самобытную красоту, и узнайте заветные желания совершенного ума.

Личные чувства, испытываемые каждым отдельно взятым представителем рода к смерти, не помогут и не помешают достижению точки невозвращения. Хорошо, если вы со смертью заодно - подобно тому, кто рад звуку железа по стеклу, но и в противном случае не осудит она вас за то, что вы не отдаете ей сердце. Разве не поймет своей чуткой головкой она томления души, стремящейся к своей точке сладострастия, отмеченной на маршруте? Безупречная скромница, не скажет ни слова она, не уронит слезинки, не побледнеет, но исполнит дело свое с великим уменьем. И хотя не достойны сочувствия те, которые ни разу не хотели изучить язык ее глаз, язык тела, язык ее языка, мы не отрицаем, что они достигнут того, к чему готовились. Славен род, ведущийся непосредственно от нее, ибо он может приносить ей жертвы и никто из живых не осудит его, ни одно существо не вымолвит "нет" косым взглядом или странным изгибом своих уст. Блажен путник, застывший в безмолвном очаровании на безымянных путях, и достигший согласия с нею - его род может быть отменен.

воскресенье, 30 мая 2010 г.

Полезная наука о крае

Благоустройство сельской местности, способствующее национальному изоляционизму, не должно смешивать с так называемым несением "культуры", не только происходящей из ложных центров, но и нахальным образом оккупирующей ареалы обитания наций.

Наихудшим преступлением рамок приличия в деле несения "культуры" становится организация "на местах" так наз. мероприятий, претендующих на всегосударственный или даже общемировой масштаб. На такие мероприятия надлежит отвечать организованным террором, осуществляемым нацией сообща и под мудрым руководством локальных богов.

Весь народ должен в таких случаях погружаться во зловещее набрякающее молчание, сосредоточенно всматриваясь в корень дерева, находящегося в центре родного края. Должный уровень молчания обеспечит разрушение антинародного мероприятия, его коллапс и превращение в пыль. В соответствие с предрасположенностями, народ может выразить в яростном своем молчании разные виды строгого приговора: через ненависть, безразличие и недоумение.

Пусть каждый, кто умеет, придет на концерт имени Шумана, Шуберта или еще какого Моцарта, и поломает скрипку, заставит и ее замолчать, чтобы не оставалось более сомнений в том, перед кем достойно, а перед кем нет преклонить колени в мудром сосредоточении. А достойно преклонить колени в умной заинтересованности и молитве перед демонами родной земли и собственным Предком.

Столь важно не выйти ни в одной из наук за рамки краеведения, являющегося для каждого участника нации наукой номер один и потому современной "цивилизацией" нивелируемого в лучшем случае до туристической диковинки, фальсифицируемого в направлении такой науки, о которой нельзя сказать, что она высока. Напротив, от нее предлагается уйти, обратившись к высоким и непровинциальным, по-настоящему престижным видам науки (равно как и искусства), которые затем под видом мероприятий всемирного масштаба, может быть, посетят отсталую деревню.

Отказоучтойчивость страны обеспечивается развитием коммуникаций и инфраструктур, должных показать легкодоступность фиктивных ценностей современного мира, представляющих собой такой-же placeholder, как крупный "центральный" город, но ни один представитель своей нации никогда не допустит приближения абстрактных феноменов к границе истинной реальности, подтверждаемой живой Традицией.

Так жителям местности, в которой хотят провести "олимпийские игры", "дни Бетховена" или-же "фестиваль всемирного йодлера", надлежит провести четкие линии разграничения и, в первую очередь, выявить среди себя врагов нации, так называемыех "людей без рода и племени", которые не ведают собственных обычаев, не знают рассказов стариков, не интересуются тем, о чем поведал тот или иной камень, могущий быть найденным в лесу или на перекрестье проселочных дорог. Выявление врагов позволит расстрелять их с тем, чтобы достичь консенсуса и приступить к деструктивной работе по саботированию планов ложного государства. Не секрет, что за врагов этих поспешит вступиться всегосударственная церковь, которую после этого с неизбежностью придется нейтрализовать и заставить замолчать в зародыше. К этому нужно быть готовыми заранее. Нужно готовиться и к тому, что придется стереть в порошок каждого, кто в безумии своем станет ассоциировать название вашей местности не с тем каменным крестом, который в прошлые века воздвигли на месте того дерева, на котором повесился тот пастух, которого водили за нос полуденницы, а с "олимпийскими играми", "днями Бетховена" и "фестивалем всемирного йодлера". В деле отыскания таких врагов сыграет свою роль и развитая инфраструктура, а уничтожив их на архетипическом уровне, вы окажете огромную услугу и их нации, потому что предавший Традицию чужих суть преступник, который всегда готов осквернить и неведомые ему обычаи собственного народа.

суббота, 29 мая 2010 г.

Ипполит сбрасывает цепи круговой поруки

"Позвольте спросить, как получилось, что я стою перед вами?" - В голосе Ипполита звучал немой вопрос. По его лицу, да и по всему телу хлестали струи холодного пота. Он стоял совершенно раздетым перед лицом реальных фактов, и была наизнанку вывернута его душа, лежавшая у тех в ногах, как выпотрошенная тушка зверька.

"А вы не помните?"

Он напряг интеллектуальную жилку, силясь восстановить ход событий, приведших к подобной развязке. Минуту тому назад он находился у себя в спальне рядом с сопящей кровавой женой. Кровь нужна была ей для ухода за собой, как и всем людям. Но это минуту - а что было до того, скажем, за две минуты? Только темная ночь.

"Мы видим, что ты ничего не помнишь." - Покачали головой с той стороны, а затем сказали: - "Рядом с тобой лежала не твоя жена, Ипполит. Это была одна из нас. Это я лежала с тобою, карауля твой сон, как и было условлено."

Из-за кордона в полосу внутреннего мистического света, которым наполнен мир богов, вышла высокая демоница с золотыми глазами, и заиграл свет на украшениях ее, забрезжил на лезвиях, которыми она по-природе своей ощерилась, мило замерцал на копытах, окутал рога весьма недурным нимбом.

"Много лет тому назад, - сказала она, - приступила наша группа под мудрым руководством меня и по специальному заказу Всенизшего к работе над тобой, ибо душа каждого христианина становится полем боя между силами ада."

"Стало быть, пришел час мне заплатить душою."

"Боюсь, что это невозможно." - Демоница с улыбкой покосилась на лежавшую в пыли душу.

"Мы опасаемся, что эта душа нам не нужна." - Спокойно пояснили остальные.

"Она слишком долго служила полем боя и стала общим местом." - Ипполиту на мгновение показалось, что в голосе предводительницы демонов звучит назидательная нотка, но в ответ он лишь сдержанно цокнул языком. Следующие ее слова прозвучали логичным продолжением предыдущих:

"Мы хотим, чтобы ты работал на нас, причем вечно."

"Причем вечно." - Подтвердили демоны.

"Но с чего-же все началось, помогите мне вспомнить!" - Взмолился он, стараясь затянуть разговор.

"Ну, как обычно, я свалилась в ноль часов безмолвной тенью, как гром среди ясного неба. В течение одного часа я душила тебя, а потом убедилась, что ты проснулся, и стала превращаться в другое." - Она повторяла заученный урок, всем видом показывая, что вот-вот свалится с ног от скуки.

"Ты так жалобно таращил эти маленькие бессмысленные глазенки, что я решила превратиться в фигуру, различить очертания которой столь-же сложно, как увидеть темный бархат на фоне черной стены." - С этими словами демоница душераздирающе зевнула и помахала когтями перед лицом.

"Потом я внушила тебе установить систему видеонаблюдения, - продолжала она, - на которой ты увидел, как предметы реального мира превращаются в скопления бабочек. Хорошее это было с моей стороны дело. Но бабочки, как и было задумано, не внесли ясности в полную картину, а только запутали тебя. Бедный мальчик, сказала я себе, ха-ха-ха..." - Она звонко рассмеялась своим мыслям и принялась задумчиво рассматривать когти.

"Так продолжалось около одного вашего, ммм, календарного года. Я научила тебя пользоваться картой мертвых, наложив которую на спутниковый снимок местности, ты открыл для себя много нового. Другое дело, что пользы от этого нет, но тогда ты об этом не знал."

"По карте мертвых ты выслеживал своих, как ты нас называл, "астральных друзей", ловко направляя свой путь через скопления бабочек, ха-ха-ха. Извините." - Она деликатно кашлянула в кулак и продолжила более строгим тоном:

"Спустя два года ты нашел пещеру, в которой я устроила некое подобие демонического бивуака. Это было красивое место, которым я хотела сказать, посмотрите, как можно все сделать, если подойти к делу креативно. Одним взмахом руки призвала я в утлую пещеру свет мира богов, другим образовала иллюзию богатства скромного облика, если позволите, не буду объяснять, что это такое. Лучше посмотрите своими глазами."

С этими словами она подалась вперед и широко открыла глаза. Ипполит не мог оторваться от нежного, но вместе с тем жгучего струящегося из ее очей света, который был соткан из нескольких видов огня, включая белый и черный.

"Само собой, - продолжала она, любуясь приглушенными в ее ресницах изначальными параметрами цвета и насыщенности, - после этого тебе пришлось отказаться от мира в пользу меня. Хотя нет, постой..."

Она задумалась и принялась раскачиваться на кончиках копыт, легко наклонив голову.

"Я кое-что упустила. Сначала в пещере тебе открыли истину. Ты должен был познать всю боль мира, все страдание. Таково было мое окончательное решение. И я освободила тебя от тенет круговой поруки архонтов, я сняла тяжкие цепи. Тогда ты по-настоящему постиг полноту боли, целокупность страданий, которые пришли к тебе из каждой молекулы твоего тела, из каждого атома воздуха, которым оно дышало, из каждого отлива пыльцы на крыльях моих магических бабочек. Ты увидел, что за все твои труды мир не готов был дать ничего, кроме боли. А что скажут тебе сухие буквы чужих законов, если ты лично со мною?"

"Возможно, я сама создала для мира страдание. - С достоинством продолжала она. - Но это была я, которая отменила его. Зная, что человек пойдет на многое ради собственной корысти, я прибегла к малой хитрости ради большой выгоды нашей организации."

"Тут все честно." - Подтвердили демоны, внимательно слушавшие предводительницу.

"Тут все честно, ибо я кристально честна." - Кивнула прекрасная демоница, и заглянув в ее глаза еще раз, Ипполит не мог с этим не согласиться.

"Целую вечность, казалось, провели мы в блаженстве в пещере в горах."

"Все вместе."

"Да, все вместе, и ты ни разу не разочаровался, Ипполит, ибо очарование всех сил ада перед способностями выбравшей тебя силы - ничто. Ты получил знания, которых ждал - ты ждал их, пока получал, и получал, пока ждал. Тут получился замкнутый круг."

"Замкнутый круг."

"Да, замкнутый круг. И когда ты был одарен непомерною властью, научился ходить по воздуху и убивать врагов силой мысли, это было в сравнении с одним мигом познания - ничто."

"Ничто."

"Ничто. Тем не менее, тело твое оказалось слабее, оно не выдержало этих нагрузок. У него недостало силы воли, решимости претворить полученный опыт. Поэтому, когда спустя много лет ты вышел из той пещеры и сделал шаг по черной дороге, вьющейся вокруг горных вершин, то в ту-же секунду обрушился в пропасть."

Она деликатно замолчала, давая слово другим, которые склонили головы к Ипполиту:

"Это и есть ответ на твой вопрос. Теперь ты пойдешь с Нами."

среда, 26 мая 2010 г.

Встреча с формой гнева

Утром в городе кто-то включил сирену, а спустя несколько минут начали понемногу исчезать жилые дома. С высоты птичьего полета казалось, это что-то ползет по земле, медленно-медленно слизывая с нее все элементы убранства, живой, мерцающий организм на границе слепого пятна, слепого клейма рода человеческого. Двигалось оно зигзагами, оставляя на краях просеки оплавленные силуэты, черные распахнутые жерла которых углубленно светились тем светом, что остается на дне старых костров или жилых районов после полуночи.

Выдвинувшиеся к месту событий фаланги гордых легионеров обратились в бегство при первом визуальном контакте с фобосом и деймосом. Несколько сотен людей ушли через железобетонные стены. В пронзительном июньском небе верещала ласточка - ее не трогала охватившая окрестности неразбериха.

Я дожидался на бульваре, покусывая свежую булку и с интересом провожая глазами спасающих себя жителей. Они бежали в неглиже, многие только что были вырваны из цепких объятий сна, и работали ногами не нажизнь, а насмерть.

Трехэтажный фасад городского ведомства пропаганды осел с медлительностью тяжело больной балерины, приоткрывая завесу. За фасадом лежала черная полоса и где-то на ней существовала фигура танцора, наделавшего столько шума. Я вытащил сновиденческий меч и начертил перед собой печать, так называемые "три угла", в лабиринтах которых все еще искали света те, которые неосторожно пытались переступить черту в черт знает какие давние времена.

Наконец я увидел этого нечеловека и вставил в глазницу монокль, чтобы заглянуть сквозь покровы формы гнева. Передо мной стоял господин, облаченный со всем изяществом, на которое способен тот, кто одевается с показной небрежностью - придающей всякой по-настоящему вальяжной фигуре пикантного шарма. Он остановился, не предпринимая попыток напасть на меня, во взгляде же его читалась открытость к переоценке, готовность к кооперации, которую я считаю одним из важнейших качеств, способствующих конструктивному диалогу.

-Теперь я вижу, что не могу пройти сквозь вас. - Он цокнул языком и сложил руки на груди.

-Да, - я кивнул, - мое место находится здесь. Я прикрываю своим титаническим телом вон то старинное здание.

-Вы скорее всего не понимаете, что тут сейчас происходит. - В голосе собеседника слышалась печаль. - Одно здание скоро не играло бы существенной роли.

-Что-же произошло? Я вижу, что вы восстали из ада...

-Утром я занимался своими делами в аду, как вы правильно заметили.

-Я тоже утром был там.

Господин смерил меня смягчившимся взглядом и продолжил:

-Мы собрались на вечеринку, я и мои девочки, мы всегда это делаем по утрам. Небо было, как обычно, безоблачным, а в цветущих садах ворковали милые, созданные силой магии, горлицы. Я возлежал на видном месте и не планировал покидать его, пока не услышал страшный шум. Мои девочки были напуганы, они побледнели...

-Что вы! - Я не смог сдержать восклицания и схватился за сердце, полными слез глазами сверля лицо собеседника.

-Вот именно - что вы. А ведь я обещал им, что такого никогда не случится. Они вынуждены были заткнуть их нежные ушки пальчиками, а мне ничего другого не оставалось, кроме как восстать и собственными глазами найти источник шума, а после этого устранить его в зародыше, чтобы и другим в следующий раз было неповадно. И вот я здесь.

-Значит, вам испортили настроение на целый день?

-Полагаю, что да. И за это кто-нибудь ответит. Так я сказал себе, восставая из ада. Я вылез из нескольких живописных щелей в доме на уступе скалы.

-Я видел этот дом и он с самого начала казался мне нежилым.

-После того, как я восстал из ада, я предпринял некоторые шаги по корректировке своей фигуры, так сказать, провел пластическую операцию со спины.

-Спина это ведь зеркало души, так у нас говорят.

-Я не знаю, как говорят у нас, но сам кое-что повидал, кое-чему обучен. Итак, я нарисовал себе форму гнева. Я был по-настоящему опьянен жаждой разрушения, и двигался строго вперед, планируя методично разрушить до основания весь этот мир. Я не пожалел бы своего времени на то, чтобы обойти его круг за кругом, спиралеобразно.

-Это отняло бы не меньше недели. Неужели вам не пришло в голову, что напуганные спутницы могли нуждаться в вашем личном утешении. Все то время, пока вы занимались разрушением мира, они не находили себе места и искали поддержки.

-Теперь я понимаю, что вы правы. - Вгляд формы гнева устремился в себя, а грозный лик покрылся испариной. Спустя несколько секунд прозвучали слова: - Сейчас я уйду обратно в ад, но прошу вас об одной услуге. Если вы когда-нибудь что-нибудь будете разрушать в этом мире, то помяните слова моей ненависти.

-Обязательно. - Сказал я.

-В таком случае сердце мое начинает биться спокойно. Я рад, что смогу вернуться в родные края и всецело посвятить себя нашему общему делу. Я буду насылать мор удаленно.

-С этого и следовало начинать.

вторник, 25 мая 2010 г.

О летнем празднике

Относительно раскрученного советской пропагандой праздника "Ивана" Купала, называемого иногда "Ивановым" днем, что очевидно явилось калькою с европейских иудеохристианских названий, в деле популяризации которых немаловажную роль играли балтийские и финские племена (ср. наименование праздника Juhannus по-фински)... - Купала - Вечер Года или Летнее Солнцестояние

понедельник, 24 мая 2010 г.

Девальвация городов и возвышение евродеревни

Крупный город не только в современном мире, но уже достаточно давно представляет собой "placeholder" или "потемкинскую деревню", выполняющую репрезентативную функцию, впрочем, не ставящую своей основной целью ввести в заблуждение кого-то конкретного (например, туриста или вероятного противника), а демонстрирующую присутствие под солнцем. Население больших городов своей собственной роли не играет и является тем, чем и государство, и все население страны может в любом случае пренебречь, в-частности, в ходе термоядерного удара. Являясь целиком миром умерших или павших, этот мир не предоставляет городу специального или эксклюзивного функционала города мертвых.

Отказоустойчивость страны базируется на всесторонней децентрализации, которая, кстати говоря, планомерно реализуется в западной Европе в послевоенный период. Это, однако, не является предпосылкой к истинному "регионализму" и изоляционизму отдельных наций, поскольку подобное не произойдет без полного уничтожения всей цивилизации и истории, но имеет смысл только в рамках имитации улучшения ситуации, неотъемлемой от ее ухудшения.

Девальвация крупного города может осуществляться только исходя из понимания этнокультурных особенностей контингента населения, знания привычек и позаимствованных у прошлых поколений обычаев. Так, для общества, не зашедшего по антитрадиционному пути столь далеко, как Европа, достаточно будет забросить город. Для этого необходимо наличие твердой идеологической основы, персонифицируемой в самодостаточности деревенской общины, живо напоминающей архаичную нацию, в том, насколько автономен ее космос - способен-ли народ сесть в круг и ничего больше не желать, кроме совместного существования и совместной трапезы со своими богами?

Очевидно, что в Европе, как и в подавляющем большинстве уголков современного мира, такой самодостаточности нет, по-крайней мере в полном объеме, однако наличествующих "лоскутов" бывает вполне достаточно, чтобы закрыть вакуум, которым с точки зрения нации является некий общий и достаточно чужой placeholder, отштампованный в десятках тысяч полностью одинаковых экземплярах. Потому в Южной Африке достаточно забросить город, а белых отправить в гетто, чтобы ситуация значительно улучшилась.

В условиях Европы, парализованной много столетий христианством и следующим из того "ренессансом", олицетворявшем саму наивность идеального европейца, забросить города было бы откровенно неудачным шагом, поэтому в XX в. были приложены колоссальные усилия в плане так называемого повышения уровня жизни деревни, наращивании инфраструктур снабжения и коммуникации. В виду этого европейская сельская местность чаще всего остается непонимаемой большинством туристов из стран, в которых города принято просто разрушать. Они по-прежнему считают деревню синонимом неблагополучия, темным углом, что в случае европейского села является совершенной нелепостью. Разница между городом и деревней в Европе полностью обратна.

Мы считаем, что для планомерного улучшения ситуации европейский опыт будет очень полезен во всеевразийских рамках. Недооценивать уровень деградации народов было бы ничем не оправданным лицемерием, а потому ложной утопической мечтой сегодня является пародийное опрощение, обеднение и оскромнение, пропагандируемое под видом ухода от современных удобств в темную дремучую деревню. Напротив, именно деревня и хутор должны становиться примером всякого рода благополучия, делаясь желанной целью для переселения. Нет нужды подчеркивать, что мудрое распределение человеческого материала по большой территории создаст предпосылки для спокойного внимания, которое люди, собирающиеся в малые общины, начнут уделять окружающему миру, истории своего края, даже некоторым его обычаям, что предопределит зарю культуры, но, разумеется, не утреннюю, а вечернюю. Все это понимал великий русский герой генерал Власов и отнюдь не из любви к врагу освобождал он Родину от православной заразы, а во исполнении старых, еще ленинских планов. Твердостью убеждений своих он был обязан Владимиру Ильичу, мудро распространявшему по всей территории содрогающейся от чумы православного тоталитаризма страны электричество, радио, железные дороги и телефонные линии, подобные величественным щупальцам великого вождя, видевшего воочию славное возвышение русской деревни, ее триумфальное шествие в качестве примера для всего мира, который с затаенным дыханием наблюдал за титанической работой ленинского ума.

воскресенье, 23 мая 2010 г.

Мьор

Страшную тайну узнал я, о ней в садах преисподнего царства пели созданные магией птицы. Я проповедь им читал, тренируясь в своем красноречии, умоляя одну птицу изобразить для меня зеркало, другую-же дружески упрашивая заглянуть в рот. Я положил на язык лакомство для птицы - это был кристалл ароматической соли, а когда птичка села на губы, хуит-хуит, ей сказал, приглашая принять участие в целом ряде жарких поцелуев.

Итак, когда мы закончили со всеми долгими, но приятными подготовительными шагами, я произнес проповедь, прославляя удачную утреннесть и лунность, и солнечность, и сухой легкий ветерок, такой чудесный, что просто немогу.

Выслушав мои доводы, птицы приступили к обстоятельному обсуждению, а я приготовился к защите, мысленно разложив аргументы по полочкам.

Но каково-же было мое удивление (а теперь я понимаю, что так ловко выстроили птицы тактику, решив огорошить философа неожиданной концепцией), когда вместо перебора моих столь тщательно подобранных заклинаний и поиска контр-заклинаний, они с ходу, с пылу-с жару так сказать, взялись за одно какое-то слово и начали так и сяк теребить его, дружно вереща на птичьих языках и весело стреляя глазами!

Я уже перехожу к сути дела. Они сказали вот что:

"мри-мри-мара-марати - в переводе То, что люди считают миром, это действительно и есть мир - Дом Мертвых."

На этом можно было бы ставить точку, ведь и так понятно, с каким глупым видом стоял я перед всеми этими колдовскими птицами. Вся моя ученость обернулась сухими лепестками того одуванчика, на который даже не обратишь внимания, проходя утром по полю - трава высока, роса водопадами хлещет, а где-то внизу одуванчик - не в форме цветка, а в виде пушинок, налипающих на сапоги. Только выйдя затем на твердую дорогу, поймешь, что произошло.

Весь наш так называемый мир был в действительности ничем иным как Мьором - этим словом Древние Русичи обозначали Дом Мертвых. В ходе нашумевшего Завоевания Северного Полюса, осуществленного Русичами с целью получить контроль над вратами, ведущими из Дома Мертвых, слово, звучавшее по-скандинавски, было подхвачено будущими скандинавами. Они не понимали его смысла, но уловили общую тенденцию словообразования, тем самым обеспечив себе идентичность на тысячелетия вперед. Русичи-же впоследствие сократили название Мьора и стали о нем говорить - мир, мир. Но не это главное.

Весь этот Мьор, как выяснилось, был Домом Мертвых. Я повторяю это для того, чтобы показать, насколько был взволнован известием и вместе с тем обрадован - ведь очень многое в моем титаническом мозгу моментально прояснилось, я невольно сделал несколько шагов по саду, задумчиво глядя на гулявших там-же Стражниц Порогов, великолепных разъяренных Валькир. Мне хотелось дружески обнять каждую из них и попытаться объясниться. Я сделал это спустя минуту и не мог сдержать рыданий. Право-же, как нелегко приходится им, выбирающим павших в Доме Мертвых, в доме, полном всякого рода безумцев и сумасшедших, чему теперь я видел кристально ясное объяснение - как они могли быть не безумны, если все были мертвы и варились друг с другом!

О милые Валькиры, вы так прекрасны в темноте океанической. Давайте-же совместно поглядим на мглу и прокричим на тысяче птичьих языков, затопчем тысячу импринтов тысячею копыт, направим доброе слово уст наших к слуху владык преисподней, пока вечер дышит знойной прохладою. Я знаю, как открыть субгравитонные изнанки самого нижнего мира и подведу вас к началу конца. Каждая из вас будет Абсолютом, началом и центром закона, вечной правдою, звучащей в космической ночи. Перед тем, как сам я уйду, разложившись от жара, от укуса змеиного языка растворившись, согнувшись в зияющих безднах и диамантовых снах Трех Красавиц, я передам запретное знание всем, которые смогут его унести.

См. тж. "Мёртвые и Мьор".

суббота, 22 мая 2010 г.

Ритуал Пути Смерти

Ритуал Пути Смерти, при помощи которого совершается демоноугодное жертвоприношение, имеющее своим результатом полное и окончательное пробуждение

пятница, 21 мая 2010 г.

Теория падающих мостов

Любопытные кадры шатающихся мостов по-праву вызывают "искреннее недоумение" у всякого лица с завышенной самооценкой и интеллектом Жакони из папье-маше. Тем не менее, следует отметить, что падающие мосты в современном мире никак не связаны с так называемыми "нарушениями норм строительства", которые каждый праведный гражданин считает некими умозрительными величинами, лично его совершенно ни к чему не обязывающими. Нет нужды объяснять, что право бросить пластиковую бутылку или пакет мусора мимо урны, а также не поправить падающий забор обеспечено человеку конституцией и наследием предков, ведущих род свой от Адама, строительство-же мостов и дорог находится, по его глубокому убеждению, в ведении инопланетян.

Несмотря на удобство такого злободневного критического освещения позиции контингента населения, имеет падающий мост в этом мире неотъемлемое право на существование, являясь частью так наз. резервного информационного повода. Следует обратить внимание на то, что раскачиваются ныне не только крупные мосты и отнюдь не только на территории России, которую некоторые оголтелые враги хотели считать родиной всех возможных пороков. Даже в условиях засилия шудрократии, подкрепленной многовековой деятельностью РПЦ и несколькими десятилетями власти процерковных ревизионистов, русский человек не деградировал быстрее, нежели его западные и восточные коллеги.

Пора бы уже раз навсегда уяснить, что не имеет падающий мост прямой связи и с общим законом деградации материи, которая, де, еще вчера позволяла строить из себя мосты на века, а ныне "захирела". Столь-же мало тут общего и с деградацией замысла, точнее говоря с умозрительной, как сферический куб в вакууме, деградацией, потому что выражается здесь совершенно определенная принципиальная деградация, которая в общих чертах озвучивается саббатианским паролем "чем хуже - тем лучше". Излишне подчеркивать, что, в отличие от сознательных слоев общества, верящих в то, что они "работают во имя ухудшения, а значит спасения", механика вселенной так не думает, но при этом, выполняя под мудрым руководством *той Силы* план реализации злого умысла, всегда совершает именно зло - она безупречна и эффективна.

Мосты и любые строения, возводимые в эпоху великого ухудшения ситуации, в принципе рассчитаны на то, чтобы разрушиться. Ухудшение ситуации, картина которого складывается из совокупности разрушающихся мостов, является чувственной иллюзией. Эта кажимость ухудшения репрезентирует в действительности улучшение - каким оно и должно быть, а единица информационного наполнения иерархически значимее чувственной ошибки.

К проекту закона о запрете нательных драпировок

Нельзя не рассматривать инициативу французской стороны как позитивное начинание и НСДАП будет всемерно поддерживать в Европарламенте запрет на сокрытие интимных частей тела, непреклонно выступая за права современной женщины. Ношение юбок по-праву признано оскорбительным...

см. далее Донна Изабель - документация

Антиевропеец

#663 - Антиевропеец - странный европеец с колдовской аурой ищет Sinn экзистенции

четверг, 20 мая 2010 г.

Обойти защиту палочника

В баре "Под Воротами" я приготовился коротать часы ожидания, потому что дилер опаздывал уже на четверть минуты. Однако, к моему величайшему удивлению, в ту же секунду, как я удосужился позвать бармена, сбоку послышались шаги и на стойку лег плоский пакет, который был обернут в пронзительно-черный бархат.

"Дилер." - Догадался я и бросил на фигуру долгий испытующий взгляд. Это был невыскокий человек - и таковым-же было мое мнение о нем.

-Почему вы решили продать эту вещь?

-Все в ней меня устраивает, но какая-то она странная что-ли. - Стал ломаться в ответ испытуемый, но я покачал головой.

-Еще раз произнесете слово "что-ли" и мне придется сломать один из ваших шейных позвонков. - Пообещал я. - Не находя слов для выражения мысли, в существовании которой я очень сильно сомневаюсь, лучше потрясите вашей гуттаперчивой головой и перейдите на мычание, украшающее такого недалекого простофилю как вы.

-Я подумал, что раз мне не нужна эта вещь... - продолжал дилер, не желавший успокаиваться, - а кому-то может пригодиться...

-Постойте. - Я решительно положил руку на его плечо. - К чему эти иносказания? "Кому-то", "пригодиться", "не нужна". Я, поверьте, бесконечно далек от того, чтобы ненавидеть вас, и мне безразлично ваше желание обрести мою горячую любовь. Поэтому не пытайтесь заниматься тем, чем привыкли заниматься всю жизнь, то есть самовосхвалением, а заставьте говорить факты за самих себя.

С этими словами я потрепал горе-дилера по щеке и достал бумажник, одновременно подавая знак бармену, с которым желал расплатиться.

-Я хочу заплатить за свой напиток. - Объяснил я дилеру и покосился на пакет. - Одновременно с этим я заплачу вам за эту вещь. Однако, прошу внимательно слушать, я не стану платить ни цента за ваше пребывание в баре и выступать спонсором вашего приподнятого настроения. Кроме того, перед тем как уйти, я полностью опустошу свой бокал - надеюсь, мы поняли друг друга?

Расплатившись с пронырой, я сгреб покупку и упруго зашагал к выходу. Оказавшись за порогом, я ускорил шаг, а спустя несколько секунд побежал. Меня не оставляло то чувство, которое сопутствует всякому крупному выигрышу - вы понимаете реальность происходящего и та долгое время не предъявляет вам претензий, но в глубине души вам кажется, что какое-то из зубчатых колес мира крутится совсем не в ту сторону.

В парке далеко не пустынно - усыпают вечерние птицы, а утренние не спешат размежить очи свои; но темные личности угрюмо бредут по аллеям, полуспят на скамеях тронутые окаменением пары и триады любящих, сношающихся людей. Кто-то бросает в ажурные лона урны пустую жестянку. Сверчки да цикады звенят.

Я вошел в ряды буйных роз и магнолий, как в бесконечность, и там опустился на колени, чтобы бережно положить в траву недавнее свое приобретение. Слегка нетерпеливыми и оттого холодными пальцами распутал бечевку и снял черный бархат. На открывшуюся моему взору картину приглашаю взглянуть.

Фоторамка, передо мной лежавшая в траве, была палочником-подражателем, который окаменел еще в те времена, когда каждая капля лучистого янтаря служила открытой дверью для всякой твари живой, ползающей и роящейся под солнцем. Подобно ртути горячей, бежали медовые реки в пряничных берегах - плавно текли, словно звери по тропам лесным.

Нужно-ли удивляться тому, что рамка "не работала"? Она и не должна была "работать".

Я внимательно смотрел в окно, окаймленное простым, почти до боли знакомым глянцевым корпусом. Оттуда веяло сухим ветром.

"Удастся-ли расширить ее?" - Мое сердце сковало ужасом. Я принялся перебирать в памяти заклинания, могущие пробудить спящего палочника и привлечь его на свою сторону. Только терпение и любовь побудят это животное к сотрудничеству, но никогда не пойдет оно навстречу назойливости и на фамильярное обращение ответит одним презрительным молчанием.

Несмотря на то, что была ночь, в рамке свежела заря, пурпурный свет ложился на лапы окружавшей меня густой растительности, слегка давил на глаза. Свет этот запутывался в моих бровях, им набрякали усы, и ресницы свои собственные счел бы я за бабочек, опустившихся на отдых в глазницах.

В странных - не прямых - лучах той зари заморской вились миллиарды не то живых, не то мертвых существ, но если бы они были веществами, то разве не приложили бы вы руку к груди своей, отвешивая чистосердечный поклон креативной магии той природы, что из ветра делала поэму, чьи стихи вытканы были в сферах облачных спиралями разнообразнейших струений. Одно из спиралевидных струений стало увеличиваться, очевидно двигаясь в сторону моего окна.

Трава за чужим забором всегда зеленей, меня-же привлекает не цвет травы, которую я смог бы изучить и здесь. Не зримое присутствие живых тканей поющего космоса ищу я по ту сторону, но привлечен пустотою, ее изучаю. Ибо на склоне лет моих сошелся я с цыганкой, которая долго служила мне зеркалом и никогда не предсказывала ничего, кроме правды. Из ее сладострыстных напевов узнал я о том, что нет в мире клинка, нет пули, которая сгодилась бы нанести мне рану сердечную. В рассказах ее рисовались мне стройные, исчезающие в туманах безвидной дали ярусы напряженно набрякающей великими силами вселенной, в каждой части которой советовала женщина мне побывать. Там хотело бы сердце мое отыскать ключ от ларца вечного, неиссякаемого наслаждения. Все блаженства мира сего, она объясняла, ничто иное как полет для птицы или сероводородная ванна для протухшего полдника. Мне начинало казаться, что я уже давно понимаю ее без слов.

Теперь я задумчиво прикусил губу, не зная, как подать спиралям вещества-существа сигнал о том, что тут у нас тоже какая-никакая жизнь. Не то чтобы я не просунул руку свою и часть плеча в рамку любезного палочника и не складывал бы из пальцев символические фигуры, по-праву считающиеся отличными средствами межвидовой коммуникации, но тянуло меня всей душою и со страшной силою войти, протиснуться в рамочку целиком!

"Как бы мне хотелось прикоснуться губами к влажным плодам, пусть они окажутся полны яда, убивающего все живое в радиусе четырех тысяч миль!" - Я старался другой рукою расширить рамку, которая ни в какую не поддавалась. Действовать в любом случае следовало с осторожностью, помня о том, каким непредсказуемым может быть палочник.

Выудив рукою нечто вроде едкого мха, я вытер ее о траву и попытался просунуть в рамку голову, но обнаружил, что в нее входит только часть лица. Впрочем, скосив глаза, я заметил неподалеку черную зеркальную поверхность, в которой хорошо была видна моя рамка - что-же за уморительное зрелище представляло собой лицо, которое было похожим на маску, серьезнейшим образом гримасничащую и таращащую глаза!

Наконец на склоне совершенно лишенного растительности холма появилось разумное существо - я немедленно окрестил его гиеной. Глаза ее казались наделенными своей собственной жизнью и можно было долго рассматривать их, не замечая движения ловкого... хищника?

Гиена приближалась к моей рамке, в то время как хвост ее определенным образом свивался с частью спиралей, исполнявших над землею свой танец живота. Нельзя было поручиться, что видимое было выгнутой спиною или хорошо поставленной когтистой лапою - элементы, из которых в восприятии нашем складывается образ зверя-ли, птицы-ли, рыбы или фата морганы, складно обменивались деталями и пропорциями, даря их друг другу, как сестра дарит брату кольцо, брат-же сестре - замечательный во всех отношениях цветок.

Из пасти моей необыкновенной гиены летели капли обжигающего нектара, она пылала жаром, как приоткрытая дверца печи в черной русской бане. Я потянулся языком своим навстречу алому языку мудрого животного и принялся лизать пульсирующие губы. Гиена с оглушительным смехом надкусила нижнюю часть лица моего и я выжидательно оперся коленями и руками о землю с другой стороны рамки, понимая, что этому непостижимому, противоестественному, божественно изощренному уму доступно то, о чем мне не позволено даже мечтать - обойти защиту палочника; высосать внутренности мои через уста в миг нежной ласки, с тихим шипящим звуком вобрать пряную запеканку плоти и крови моей, как это делает изысканный гурман.

среда, 19 мая 2010 г.

Печати и иероглифы

Достаточно широкое распространение китайцев существенно облегчает любому несчастливому участнику культуры, базирующейся на фонетическом письме, задачу знакомства с настоящей сложностью и гибкостью архаичного мышления, и именно в связи с этим предстает ясным загадочная на первый взгляд "маргинальность" "китаизма", подразумевающая, что китайский язык сродни каким-то древним вариантам санскрита, не используемым ныне (напомним, что санскрит в современной Индии имеет большую весомость, нежели церковнославянский и латынь вместе взятые, будучи языком богослужения и священной науки), и хотя, разумеется, санскрит как фонетическое письмо не может сопоставляться с китайской письменностью, в сознании европейца любые непонятные знаки относятся к "иероглифам" - это деванагари, буквы иврита, "арабская" азбука, тибетская и т. п.

При том, что европеец может без труда сравнивать два похожих иероглифа в течение часа и оставаться в конце концов *без понятия*, его почему-то удивляет легкомысленность китайцев, путающих такие буквы как лат. "A"/"R", "I"/"l"/"1" или рус. "У"/"Ч". Надо признать, что собственная весомость этих отдельных букв исчезающе мала, и потому, кстати, заменив все "а" на "r", а "у" на "ч", вы не сделаете текст нечитаемым.

Подмена этих букв с точки зрения китайца равносильна варианту написания черточки или хвостика. Каллиграфия иероглифа очень часто имеет значительные отличия от его написания в общеупотребительных гарнитурах, что имеет вполне известное обоснование. Каждый грамотный китаец превосходит самого эрудированного филолога и индоевропеиста с запада в том что касается архаичных корней, подход к изучению которых, однако, в иероглифической культуре разительно отличен от западных образцов, на которые опирается и любой русский. Более всего близка иероглифическая каббала языку демонов, известному своими так называемыми печатями или демоническими подписями. Для западоида естественно стремление перевести взгляд от такой печати к непременной пояснительной надписи, представляющей собой как минимум фонетическую транскрипцию имени демона, но надо понимать, что транскрибировать имя, звучащее не только во множестве октав, но и во множестве пространств, не представляется возможным. Именно печать наиболее полноценно способна передать если не сущность, то набор функциональных акциденций интересующего воплощения великой силы, и чтение такой печати - дело интересное и несовместимое с поспешностью линейного схватывания фонетических значков. Подобно тому как каббалист посвящает десятилетия изучению нескольких аспектов одной сефиры, а ученик брахмана двадцать лет изучает санскрит, чтобы понемногу понять начало некоторых стихов Риг-Веды (впрочем, европейцу более близок образ раввина, охватываемого чудесным энстазисом при каждом прочтении какого-нибудь одного и того-же невыразительного для непосвященных двусложного предложения), так и последовательный демонопоклонник штудирует святое имя, звучащее в печати. Острота восприятия ученика демонов достигает поистине архаических глубин, приближая его к китайцу.

Одна косая черточка и хвостик безмолвно скажут ему больше, чем страницы ученых трактатов. В конце концов иероглиф даст начало новому слышанию фонетических азбук, без которого невозможна палеоиндоевропеистика - лишь яростное раскаленное чутье покажет, насколько вся ночь полна ошеломляющих звезд, благоухающих в вечной симфонии динамики и статики, этой очаровательной песне цокающих копыт, основы и центра любого импринта, и шуршания космических одежд Абсолюта.

Русские космонавты в аду

Важнейшей задачей в освоении космоса для нашей страны является создание своей базы в аду, для чего уже сейчас должны быть предприняты экстренные меры по планированию пилотируемых экспедиций.

Грубой ошибкой было бы недооценивать перспективы преисподней. Если обитаемая научная станция на Луне может быть основана только через десятилетия, то для освоения ада мы уже сегодня имеем развитую технологическую базу. Планомерная колонизация ада силами русского человека позволит создать стратегический бастион для борьбы с противником, который упустил свой исторический шанс и с этой поры обречен на отставание в навязываемой ему гонке превосходных вооружений.

Закрепившись в аду, наш народ под руководством Национал-Суккубистской Партии и правительства советов будет диктовать условия игры, но не руководствоваться хорошо усвоенными всеми сторонами прежними, дедовскими условиями. Вместо энохианского языка противник поневоле будет обращаться к изучению русского, потому что на нем говорит великое кошмарное сновидение. Не может быть непосредственной апелляции к силам ада для того, кто пренебрег этим заранее. Уже сегодня основывая грядущее благополучие, мы прижмемся друг к другу живот к животу и вымолим право видеть лицом к лицу демонов и богов, да мы сами будем богами.

Прежде чем первый русский космонавт оставит отпечаток своей ноги на бушующих лавах преисподней, мы должны снарядить беспилотные экспедиции. С этой целью надлежит взорвать все имеющиеся в нашем распоряжении ядерные боеголовки, разместив их в существующие на сегодня шахты добычи полезных ископаемых, которые на самом деле не так и полезны. Разумным шагом будет и организация туристических круизов в ад - придет богатый человек с запада, который все разведает в шахтах, он составит донесение, на котором мы сможем основывать наши знания об условиях полета вниз.

Сегодня всеми ведущими мировыми державами предпринимаются беспрецедентные и рискованные шаги по разведке путей в преисподнею. Не так давно было открыто для туристов сопло вулкана Эйяфьятлайокудль. В другой части света одновременно с этим учеными производились работы по вскрытию морского дна. Русская наука не стояла на месте все это время, но позвольте заметить, что не стоять на месте - это то, чего мы не можем себе позволить. Робкие шаги во всех возможных направлениях приведут к результату, известному из басни про лебедя, рака и щуку. Только целенаправленная работа в выбранном направлении, мудрое заимствование зарубежных наработок, тщательное планирование ударов создаст реальные предпосылки для завоевания космоса.

В повестку дня российской науки должно быть раз навсегда поставлено изучение солнечной активности, недальновидность в манкировании которой существенно тормозит наших противников, тем самым давая нам фору в два-три календарных года. Мы должны отбросить мешающие серьезной работе предрассудки и попытаться уже сегодня вызвать основной удар протуберанца на себя, ведь никакая другая сила в солнечной системе не способна за столь краткое время высвободить такое количество энергии, в том числе фотонов. Русские ученые должны быть поставлены перед необходимостью тяжелого труда, им должно быть вменено в обязанность выполнение трех-четырехлетней нормы выработки в недельный срок. Только так мы с успехом перепрограммируем, и сделаем это удаленно, большой андронный коллайдер, пожалуй единственный коллайдер в солнечной системе, способный за столь краткое время выполнить свою основную задачу.

Чистое нордическое сияние солярного протуберанца, прекрасного, как хвост легендарной громовой птицы, которая, как известно, первым криком своим побуждает к ладной песне всех сородичей, растворит грани порогов, чтобы в располагающих языках вечного пламени открылись бездонные черные очи стражей. Я видел обоюдоострые мечи в их благоухающих руках, я слышал их по радио и читал в межпиксельном пространстве нетбука-трансформера. Они сказали, что дня осталось немного, а за нами идет в полном боевом облачении - Гвардия Национал-Суккубистской Революции.

вторник, 18 мая 2010 г.

Кимберлитовые трубки

Есть у подземников свои телекоммуникации, наподобие наших, но устроены они с учетом тех особенностей, а может быть и ограничений, которые налагает на все земля наша матушка. Я видел, что специально организованные группы подземников прокладывают тоннели, но поначалу был далек от действительного понимания того, свидетелем чему становился.

"Это же метро!" - Говорил я себе, с любопытством заглядывая внутрь тоннелей, которые, как было видно, уходили в необозримую даль - в обоих направлениях - одни представляли собой вертикальные колодцы, тогда как другие образовывали сложную сеть непосредственно примыкавшую к поверхности и за счет других вертикальных колодцев подчас сообщавшуюся с ней. Снаружи нельзя было не принять эти колодцы за части человеческих гидросистем.

Конечно же, никто из нас не бывает удивлен, завидев в лесу старый колодец, а напротив, человек решит, что существуют веские основания ему быть заброшенным. Например, фашисты во время войны наполняли колодцы трупами целых деревень и после победы такие источники воды обретали статус гиблых, они табуировались и всем было известно, что лучше не пить такую воду, а если и пить, то по праздникам.

Помимо колодцев, нисколько не удивит вас и зрелище обыкновенного люка, находящегося среди чистого поля в весьма отдаленной и безлюдной местности. И хотя вы понимаете, что это никак не может быть связано с трупами, которые использовали фашисты для наполнения колодцев, но все равно не станете предпринимать попыток открыть люк и попробовать воды из него. А напрасно. Это было бы полезным для общего развития.

Невзирая на схожесть с гидросистемами и средствами устранения чересполосицы, равно как и всякого рода мелиорации, взгляд изнутри на телекоммуникацию подземников сразу же расставит точки над и. Я лично видел, как пустые, только что проложенные тоннели, заполнялись бурлящей жидкостью, в течение минут твердевшей и обретавшей все свойства камня. Обыкновенные люди знакомы с этими жилами из донесений пропаганды, вещающей о тех или иных геологических явлениях, например о кимберлитовых трубках. Нелепая и бессмысленная выдумка, да? Сродни сказочкам из анатомического атласа. Но, тем не менее, она позволяет почти безнаказанно разворовывать технологическую базу подземников.

Стазис хорошего проводника

Через воду сообщился я с миром, когда в нежном возрасте пальцем своим прикоснулся к шипящей струе, омывающей трупы. Кстати о нежном возрасте, чтобы не было разночтений, запомните, что я разлагался, паразитировал на останках-осколках личности, опускался и деградировал, пока сверстники мои ползали пешком под столами и стульями. Меня опасались фотографировать, настолько раздут был лик мой всякого рода пороком. Я дневал в канавах и изредка приходил в себя на пыльных улицах, даже не пытаясь прочитать их названья; вместе со мной спали дикие собаки и кошки. Ободранные помоечные комары обучили меня основным поведенческим стратегиям. От них я узнал, каким образом присосаться к порезам хладного трупа, чтобы добыть из него сладковатое послевкусие. Итак, я поневоле сожительствовал с мертвецами в морге и, когда тех омывали, капли мыльной воды летели и в мою сторону.

воскресенье, 16 мая 2010 г.

О шизофазической шудрократии

Шизофазическая шудрократия - это такой строй нелегитимного государства, при котором властвующая прослойка шудр в обнимку с подвластной не только ошибается в каждой своей попытке имитации предшествовавшего режима вайшьякратии, но и без всякой на то необходимости и основания, как "хронический лжец" или "клептоман", прибегает к так называемому шизофазическому смещению дискурсов, имеющих такую-же связь с реальностью (а как следствие и с истинной шизофазией пророков), как концепция "самочувствия глины", беспорядочная смена "настроений" которой таким образом находит параллели в буреломе шудрократических дискурсов, вернее говоря, осколков того, что по всем былым представлениям могло считаться таковыми.

То обстоятельство, что здесь в целях иллюстративных вводят умозрительную "глину", подразумевая, что ей не свойственно самочувствие и смена настроений, относит вышеуказанную шудрократию к области несуществующего, оставляя от нее лишь базовую обоюдоострую интенцию, лежащую в базисе самоей государственности - интенцию взаимного уничтожения, приободряющую "слизня", с которым можно ознакомиться в собрании сочинения Брема, с обоих сторон не имеющей места передовой, и заставляющую "совершать" "действия", "лишенные" всяческого "смысла", а потому и результата, ведь результат суть технический термин традиционного ритуального дискурса. Как "броуновское движение", лишенное с неосведомленной точки зрения смысла, это внешне бессмысленное, и особенно обладающее лежащей на поверхности глубинной бессмысленностью, вибрирование материала, наделено тем не менее функцией - как и движение молекул пчелиного меда, совершающих весьма долгий путь от земли в цветок, оттуда под крылышки пчелы, затем в медовые соты, и в конце концов попадающих обратно в землю, но не в прежнем составе.

суббота, 15 мая 2010 г.

Изгибчивость коммуникаций

Гибкость социального поведения является рудиментом архаичного национального мироустройства, имитация внешних характеристик которого неотъемлема от кажущегося улучшения ситуации, предшествующего Национал-Суккубистской Революции. Однако и это элементарное социальное правило подвергается исключению из современных обществ развитой шудрократии, во главу угла ставящих поведенческую грубость, неизобретательность и линейность. Под воздействием тяжелого или легкого монотонного труда, дурного алкоголя и телевидения человек опрощается, доходя до кондиции, удобной обществу шизофазической шудрократии, если на миг допустить, что он эту кондицию ранее покидал.

В художественном фильме "Воскрешение девочки со спичками" демонстрируются присущие азиатским культурам рудименты обогащенного социального поведения. Так, например, девочке предлагают вдохнуть газ из зажигалок, в то время как с точки зрения современной шудрократии человек в такой ситуации обязан был промычать "fuck off", что в адаптации к великоросскому языку означает: "засунь журнал Пробудитесь! себе в жопу, сука". Представление о газе из зажигалок требует не только социальной гибкости, но и развитого воображения.

Этого воображения и гибкости очень не хватало и знаменитому сказочнику, который, как обычно, пошел по пути наименьшего сопротивления, предпочитая выписывать гуманитарные "азбучные истины". Как и во всех случаях адаптации азиатской культурой западных фабул, последние приобретают изысканность иконы, неспеша выложенной из рисовых зернышек.

Гибкость социальная, как уже сказано, является остатком древних форм подражания характерным особенностям идеального мироустройства, всякое общество в котором мононационально и малочисленно. В первые тысячи и миллионы лет существования мира живет в нем первое поколение, видящее Предка лицом к лицу - оно живет до начала традиции Традиции - не ведая ни изустной, ни живописной, ни даже одоративной передачи незапятнанного знания. Ровно сто рогатых, бездоннооких голов архаичной нации, подобно кругу вечных гор, недвижимо сидят в самом центре ареала существования, вибрируя и стагнируя одновременно. Богатство и гипергибкость их коммуникаций находят ныне жалкий отголосок в теории влюбленных, что сосуществуют в мирной тишине.

От глины убояше

Путь жизненный пройдя два раза в обе стороны, я увидел великое множество существ, которые все бежали в одном направлении, как будто бы спасаясь от лесного пожара, но бежали они не от огня, а напротив - от стужи.

"Кто-нибудь поправит падающее, кто-нибудь починит неработоспособное, кто-нибудь выходит умирающего. Кто-то знает слишком много, кто-то преподаст урок полезного навыка, кто-то напугает в сумерках." - Так каждый из живых думал. Так я думал о них, но в конце концов оказалось, что всю жизнь я был окружен глиною, которая в-принципе не могла думать. Дело в том, что она могла только чувствовать себя, а именно, чувствовать себя глиной. Потому, когда в титаническом величии своем сознавал я, что придется самому поправлять падающее, выметать мусор и пугать в темноте, быть авторитетной персоной, отцом, дедом, одновременно смеяться от умиления, рыдать и брызгать спермою, все это оставалось пустым божественным звуком в безвидном пространстве, звуком, заставлявшим глину соответствующим образом вибрировать, как заставляет электричество вибрировать конечности гальванизируемого трупа. Под кожею его, этого трупа, обитает стужа, такая-же, какую чувствует глина всеми фибрами своих способностей.

Признаюсь, что один раз я использовал свой дар сострадания не по-назначению и прикоснулся к внутреннему миру глины, во мгновение съежившись и ощутив ту грань невозвращения - меня наполнило чувство глины и я отпрянул в омерзении и страхе, взмолившись об огне. "Лучше бы пристрелили." - Звучало в тягостной немоте опустошенного ума. Я верил в заслуженную пулю и пальцы мои дрожали - они были не более чем глиной, не умевшей добыть ни одного языка пламени.

"Oh mein Gott!" - Сорвалось с уст моих, когда спустя много дней они впервые разомкнулись. - "Я не представлял себе. Я просто не мог представить ничего подобного!"

Меня бросало в горячий ледяной пот и я продолжал трястись от священного страха, непрерывно конвульсируя при воспоминании о глине и в-особенности о том, что та никогда не была чем-то иным.

"Лучше быть кисточкой для припудривания носика калькуттской блудницы, чем хотя бы один раз издалека почувствовать веяние той стужи." - Решил я после углубленного анализа ситуации и совершил превращение в бархатную подушечку. Подушечка имеет следующие преимущества: она избавляет красавицу от необходимости касаться копытами неприятного грунта - это раз; она бережно сохраняет форму отпечатка копыт (два); со временем она приобретает благоухание, знакомое тому, кто подносил к ноздрям лепестки цветка смерти, в чем ей может составить конкуренцию только ткань набедренного пояса, это преимущество номер три.

среда, 12 мая 2010 г.

Рождение бизнес-моделей

Выпал в деревне у нас град с голубиное яйцо и горлицы стали высиживать эти яйца, воркуя на языцах грозовые свои словеса. Сиреневый цвет по дорогам поплыл, как по океанской нефритовой волне лазурная пена, которая источает изысканное благовоние, подобно пене на черной коже взмыленной снежной красавицы, прикусывающей губу. Благоухания этого рода зыбью лежали над полями, переплетаясь со знойными кудрями владычиц, манящих богатырей и их в гнездовье терзающих сладострастными клювами. Среди явлений оптики видное место заняла не то чтобы тень, сочившаяся с ресниц облаков, а настоящая хроматическая симфония, способная заинтересовать и пробудить новую тягу к знаниям, подобно тому как и в черной бане, входя и выходя из нее, чувственность переходит на новую финишную прямую, искренне стремясь к загадочному кордону, где на весы вместо костей кладут с одной стороны леденцы, снятые с палочки, с другой-же легкие, как воздух, лобзания пчелиных воевод.

Но как только влажность спадала, в лесах начинали гореть скамейки. Да не покажутся слова мои прозой жизни, но распространен среди заезжих обывателей обычай хохочущего разрушения гармонии, облюбовавшей наш край. Чуть зайдут они по живописной тропе в лес, где незримое око камеры наблюдения оставит их наедине с невеселыми бормотаниями внутреннего голоса, как начинают елозить руки их, отыскивая хороших, ладных предметов, которые можно было бы каким-то образом повредить. Пусть это будет милая веточка любимого моего деревца - мимоходом наденут всепренепременно на нее испитую бутыль; на луг зеленый бросят огарок свечи, а скамейку, что ютится в сени вековечного дуба, обязательно подпалят. В случае-же, если скамья и без того гниет, а это то-же самое, что горит, то отломят от нее спинку да соорудят импровизированный костер.

Как тут не облиться слезами сердцу анахронического форстера, только что вылезшего из берлоги своей? Так рождается в глубине титанического ума концепция новых бизнес-моделей, и идет по селу мужик с топором, окладистая борода его немного всклокочена, но пышет силою, как раскаленный добела каравай. Он покупает угольки у банника, у овинника покупает он спички, собирает всякую залежавшуюся пыльцу, и уже как коробейник веселый возвращается в лес - там вот уже зиждется улыбка тусклая на ртах сквернителей, которые на цыпочках сошли с евродорожки и воровато озираются, как откуда ни возьмись пред ними этот господин. Куда-же деться? - Вывернешь карманы - купишь спички, уголек и немного весело грохочущей фольги - разложишь еврокостерок и улыбнешься в окуляр искусственного спутника земли.

понедельник, 10 мая 2010 г.

Иппархия

"Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством." - Пишет Владимир Ильич Ленин, выражая известное сомнение в том, что мудрый план дакинь следует понимать буквально, но тем не менее, в этих-же словах ясным образом улавливается оптимизм, базирующийся на твердой уверенности, которую дает незапятнанное знание.

суббота, 8 мая 2010 г.

Отец Отто

...-с того самого момента я стала вхожа в христианский храм. - На лице Донны Изабель читалось искреннее наслаждение, какое должно быть знакомо виновнику любого значительного торжества, щеки ее разрумянились, а бездонные глазки заволокло небесной безмятежностью. Затем глаза сузились.

-Отец Отто, - продолжала она своим певучим голосом, - боялся в моем присутствии лгать не только самому себе, но и прихожанам, но я поступила по-настоящему мудро, дав ему совет называть этим Богом меня.

см. далее Донна Изабель - документация по странному делу отца Отто

Демоны - Молниеносцы

Решение свое Великая Сила претворяет мгновенно и на всякое противодействие, равно как и содействие, равно как и бездействие, реагирует молниеносно, что в историческом масштабе, будучи рассматриваемым с позиции человеческой экзистенции и малой продолжительности, во-первых, и во-вторых кажущейся линейности ее периодов, представляется последовательным действием, в общих чертах подразделяемым на причину, период бездействия, занимающий от 0,1 до 10000 лет, и результат.

Подобная иллюзия ложится в основу представления о медленном процессе, свойственном большому телу, что находит прямой аналог в повседневном опыте, из которого известно, насколько труднее раскачать тяжелый маятник, нежели имеющий незначительные габариты, насколько дольше приходится ждать удара ядерной ракеты, ведь сначала требуется запустить ее вертикально вверх (а это уже само по себе является нетривиальной задачей). Принято говорить о том, что Великая Сила "долго раскачивается" или "поворачивается", как если бы она была чем-то сродни галеону, которому для хорошего выстрела необходимо развернуться бортом к цели.

Частным случаем кажущегося временного разноса "причины" и "результата" является "отсутствие" последнего, которое внутри определенных исторических рамок может с известной долей обоснованности (как непрофессиональное "бытовое" гадание) приниматься за собственно результат; под ним могут фигурировать и отрицательные "тоже результаты", идущие рука об руку с инкриминированием высшим силам неких странных, подчас едва-ли не назидательных мотивировок, что особенно может удручать каждого отдельного человека, оказывающегося внутри мгновенности действия.

Запутанность ситуации с мнимым разносом начала и результата действия молниеносных демонов усугубляется достаточно великим числом одновременно действующих сил, связанных в одну великую звучащую матрицу, в симфонию, полное выражение гармонии которой выходит далеко за предел тех видов протяженности и континуальности, к которым вырабатывается привычка у живых существ, подверженных законам обманной последовательности тварного мира.

четверг, 6 мая 2010 г.

Любимцы царевны

Сидела царевна на берегу, гладила золотую рыбку по бархатистой головушке, а кровь ей не понравилась. И вот говорит она:

-Не хочу я больше видеть твоих мучений, человечишко, ибо холодна кровь в жилах твоих и по-текучести мерзла. Как жил ты до сих пор, вот чего не пойму. Не волнуйся...

С этими словами она поцеловала рыбку и покосилась на внимательно слушавшего кавалера, которого зашвырнула судьба в неприютную эту землицу да в беспамятстве оставила бродить по садам да лугам, покуда славная белокурая горлица не проворковала в надкушенное ушко ему песнь пробуждения.

-Не волнуйся, - продолжает царевна, - зальем в тебя пожарче кровинушку огненную, кровинушку гнева, слезиночку самой преисподней, водяницу разъярения необъятного, обещаю. Помнишь-ли еще, как учили тебя пользоваться языком человеческим?

Отрицательно мотает головой дубинушка, мол, ничего не помню. Царевна на этот жест снисходительно улыбается, радуясь успехам облюбованного провинциала, ведь это она его долгими днями-ночами учила-лелеяла, держала у себя на подушке, покуда спала, а поутру дышала нежно, наблюдая, как розовеет фарфор, всколыхаясь пеною-поволокою запотевания, и учила она его тому, как позабыть накрепко всякое слово и всякоей вещи место, не найти чтобы никогда из ничего. И вот позабыл он места слагаемых, сочленения костей своих разучился составлять воедино, благодаря чему перестал быть скелетом, но царевна наставницей была хотя и мягкой, все-таки настаивала на испытаниях.

Посадила прелестная девица в огороде у себя росток малый, прозрачный корешок утопила в болоте, строго-настрого приказав изучать два предмета, только два предмета оставила она ему, и этими предметами были гребень и веретено, сделанные из чистого золота. Покуда не забудешь ты, зачем смотришь на эти оба предмета, говорила она своему подопечному, не выйдешь из земли-матушки.

В безумном страхе, напуганный сидел он в земле год за годом, глядя на волшебные предметы, созданные силой мысли великой царевны, пока не перестал различать их. И в конце отведенного срока вызывает его милая ласточка-трясогузочка да копытцем постукивает от нетерпения. "Итак, я пробуждаю тебя в любое время дня и ночи, но можешь-ли ты назвать, перечислить те две вещи, которые я наказала изучать?" - Испытуемый-же в ответ только глазки-пуговки таращит, прям как лягушка. Понравилось это царевне, но апропо лягушка животное с холодной кровью, и это автоматически перерастает в новую проблему.

И плюнула она в него, один выстрел - что один труп, великая охотница-лучница огневым, испепеляющим взглядом стрельнула плюнула, заплюнула кровинушку кровяную раскаленную, жгучую, жаркую, полыхающую, и потекла кровинушка ароматная по жилищам богатырским, по мускулам играющим, по покровам набрякшим, по толстым пальцам, по длинным когтям и заходил тогда ходуном титанический любимец царевны, а та рыбку целует да знай языком с нею переплетается. Любила она рыбку свою и всегда лобзала ее в присутствии других.

Стойкая была рыбка у золотой царевны, бескрайне холодная, неподкупная, рыба истинных кровей. За то и обожала ее.

среда, 5 мая 2010 г.

Так называемые жертвы Хоронзона

В чем-же разница между благим исчезновением в топях Дельты и выходом за предел сакрального космоса, объяснять, конечно-же, не нужно, но следует отметить, что к великой путанице подчас приводят схожие термины, фигурирующие в обоих разительно несхожих случаях, как например "предел" - слово заманчивое, подобное огоньку свечи для мотылька, который с равным счастливым неведением спешит благополучно сгореть в пламени и пролезть в щели иллюминатора, видя в нем будто бы свечу, но если при этом он наделен повышенным IQ, то его не смутит и понимание того, что за отражением ждет только вакуум, который в своем стремлении настаивать на следовании полной и безотносительной ошибочности он с пеною у рта станет называть той самой пустотой, а ведь ею этот вакуум не был, не есть и не будет быть.

Далее, он отметит, что отражение - это как-никак отражение, все-таки какой-то образ, находящийся в стекле, и значит не нужно выслушивать глупые советы всекосмического опыта, позволяющего избегать личных ошибок в каждом отдельном случае, но следует с рвением смелого естествоиспытателя проверять неизведанное, узнавать на личном опыте, а иначе нельзя, "что будет, если постучать себя по черепу молотком и повтыкать в брюшину пилочку для ногтей". Напомним, что нанести себе увечье просто так здоровый человек физически не может, а естествоиспытательский мотив - это и есть целеполагание "просто так". Слово "неизведанное" издревле волновало и будоражило ученого, делающего шаг к собственной неприкасаемости; оно как бы лежало выше вульгарного неподчинения авторитетам - лицам, закосневшим в скучных границах изведанного и живущим по-дедовски - но символизировало искреннесть искателя, не робеющего исходить многообещающие дорожки, быть может и ведущие на самом деле к Пути, о котором не случайно искателю не могли сказать ничего путного учителя - самоочевидно, что они не пытались презреть невзгоды и проторить тропу неизведанных местностей. Эти закосневшие унылые деды слишком были привязаны к существующему, чтобы шагнуть в несуществующее. Они не понимали того, что в иллюминаторе можно увидеть отражение свечи и пролезть через шлюз, поскольку от монотонных рецитаций утратили высокий IQ.

Такими соображениями руководствуются непосвященные в таинства Суккубологии профаны, впрочем для других профанов они становятся ориентирами. Как известно, в наши дни осталось мало среди людей тех, которые способны почувствовать отсутствие сущностного благоухания, потому что в принципе не знают, что это такое, и для таких, указывая пальцем на других таких-же как они, традиционно повторяется следующее: "Этот человек пожран *Хоронзоном* и не пытайтесь подносить Нам ничего из того, что имеет связь с этим пожранным - ни куска его одежды, ни волос с его головы, ни творений рук его."

Излишне подчеркивать, что укоренившаяся традиция апелляций к святому Хоронзону не может вызывать серьезных восторгов и мы сомневаемся в том, что это каким-либо образом оправдано для определения неприкасаемости.

вторник, 4 мая 2010 г.

Миры-осколки

Тем обстоятельством, что природа не терпит пустоты, обусловлены чудесные свойства миров-осколков, покоящихся в болотах дельты Наэрго. Их справедливо называют мирами блаженных, ибо существа, там живущие, не ведают тех перемен и неопределенности, что характерны для мирозданий, произрастающих, как на дереве, вокруг спирального моста Творения. Напомним, что мост этот создан из дыма Печи Творения, находящейся в центральной части глади изначальной реки ниже священных купален и примерно на равном расстоянии между ними и территорией Черного Креста.

суббота, 1 мая 2010 г.

Дестрой

Старый Дестрой неспеша набил трубку, но не разжигал ее, а в рассеянности глядел чуть поверх правого плеча ученика, хранившего учтивое молчание.

-Дедушка, объясните мне такую вещь, - наконец не утерпел тот, - если кто научится ходить по воде, будет ли это с точки зрения нашего учения благом или пустой тратой времени?

-Пустой. - Без выражения отвечал старик. - Ибо только конченый дурак захочет учиться делать то, что пишут на каждом заборе. Нет ничего предосудительного в том, чтобы потратить годы и без того краткой жизни на пустое дело, но, пожалуйста, только не учись ходить по воде.

Слова мудреца еще звучали, но черты его расплылись. Раздалось подозрительное гудение и через секунду Дестрой превратился в пчелиный рой, который медленно взвился и устроился на толстом суку ближайшей яблони. Пока ученик не спускал глаз с чудесного явления, повеяло свежестью и ветром принесло сладковатый запах с луга. Живописные облака быстро скрывали и раскрывали золотую разнеженность, пускавшую лучики по всему небесному своду. Следующим порывом ветра сорвало пригоршню лепестков с одной вековечной вишни, эти белые крылышки-скорлупы понеслись понеслись, закружились, немного заблагоухали, скручиваясь в маленький смерч, который спустя пару мгновений подернулся, поплыл, замыкаясь в себе, как столб белого дыма, замаревел и принялся жадно поглощать коэффициенты преломления, метавшиеся в набрякшем воздухе стаей пробужденных по весне фотонов. Из этого смерча всего за несколько секунд оформилась новая, почти ничем не отличавшаяся от прежней, фигура Дестроя.

Продолжая глядеть через плечо ученика, который и сам был настолько стар, что врастал в землю, казавшись замшелым пнем, Дестрой предельно точно вложил в зубы мундштук разгоряченной курительной трубки.

-Я лично начал учиться подобному, - голосом, в котором чувствовалось недовольство, как у человека, только что поднявшегося после сна и еще не нашедшего себя, - восемьдесят-восемьдесят одну тысячу лет тому назад как раз после того, как один из моих учителей утонул. Эта до боли избитая история заслуживает отдельной рукописи, но я могу изложить ее кратко. Научившись ходить по воде, мой тогдашний учитель решил показать этот навык своему тогдашнему наставнику, но тот высмеял его. От неожиданности мой учитель - и ученик того наставника - пошел ко дну. Я видел как труп его проплывал мимо моего плота, на котором я в те годы занимался практикой Пути, и в ту минуту, когда тело несчастного крюками вытащили на берег, плот унесло течением, а я дал себе слово избежать подобной участи. Как-же я собирался это сделать?

-Вы обыскали внутренние области земли... - С выражением начал ученик, но Дестрой остановил его жестом развенчания энтузиазма.

-Да. Во внутренних областях земли я побывал. Но как мне удалось выйти оттуда - это куда менее знаменитая история. Она заслуживает отдельного исследования. Ты еще не готов постигнуть правду такого низкого уровня, но запомни - лишь иллюзия является нашим хорошим другом, нашей защитой, нашим вечным партнером в мире безраздельной дукхи, это смерть воплощается в ней как живые мертвые буквы тех скрижалей Бездны, которые сейчас стоят здесь.

Дестрой покачал головой и полностью окаменел, а справа и слева от него появились две статные фигуры с косами, опасные дуги коих с пленительной симметрией сходились над макушкою дремлющего старика.

"Я так хочу прикоснуться пальцами к острым лезвиям кос!" - Пронеслось в сознании ученика, воля которого была подавлена силой видения. Руки фигур двигались настолько быстро, совершая сложные пассы, что сливались в ореол, но ученик внимал языку телодвижений, безвольно шевеля губами, с которых сочилась слюна. В его глазу мешалось слепое пятно и он то повернет голову, то наклонит ее, томимый тенью, которую живое воображение рисовало на том месте, где должен был все еще находиться Дестрой. Из тени выступала, не переходя крайней черты, третья фигура и был за ней цветочный плодово-ягодный сон, от которого славно закатывались глаза - как у того, кто пьет свекольный сок из хрустящего стаканчика среди пыльного запустения.
 

Поиск

D.A.O. Rating