Мьор

Страшную тайну узнал я, о ней в садах преисподнего царства пели созданные магией птицы. Я проповедь им читал, тренируясь в своем красноречии, умоляя одну птицу изобразить для меня зеркало, другую-же дружески упрашивая заглянуть в рот. Я положил на язык лакомство для птицы - это был кристалл ароматической соли, а когда птичка села на губы, хуит-хуит, ей сказал, приглашая принять участие в целом ряде жарких поцелуев.

Итак, когда мы закончили со всеми долгими, но приятными подготовительными шагами, я произнес проповедь, прославляя удачную утреннесть и лунность, и солнечность, и сухой легкий ветерок, такой чудесный, что просто немогу.

Выслушав мои доводы, птицы приступили к обстоятельному обсуждению, а я приготовился к защите, мысленно разложив аргументы по полочкам.

Но каково-же было мое удивление (а теперь я понимаю, что так ловко выстроили птицы тактику, решив огорошить философа неожиданной концепцией), когда вместо перебора моих столь тщательно подобранных заклинаний и поиска контр-заклинаний, они с ходу, с пылу-с жару так сказать, взялись за одно какое-то слово и начали так и сяк теребить его, дружно вереща на птичьих языках и весело стреляя глазами!

Я уже перехожу к сути дела. Они сказали вот что:

"мри-мри-мара-марати - в переводе То, что люди считают миром, это действительно и есть мир - Дом Мертвых."

На этом можно было бы ставить точку, ведь и так понятно, с каким глупым видом стоял я перед всеми этими колдовскими птицами. Вся моя ученость обернулась сухими лепестками того одуванчика, на который даже не обратишь внимания, проходя утром по полю - трава высока, роса водопадами хлещет, а где-то внизу одуванчик - не в форме цветка, а в виде пушинок, налипающих на сапоги. Только выйдя затем на твердую дорогу, поймешь, что произошло.

Весь наш так называемый мир был в действительности ничем иным как Мьором - этим словом Древние Русичи обозначали Дом Мертвых. В ходе нашумевшего Завоевания Северного Полюса, осуществленного Русичами с целью получить контроль над вратами, ведущими из Дома Мертвых, слово, звучавшее по-скандинавски, было подхвачено будущими скандинавами. Они не понимали его смысла, но уловили общую тенденцию словообразования, тем самым обеспечив себе идентичность на тысячелетия вперед. Русичи-же впоследствие сократили название Мьора и стали о нем говорить - мир, мир. Но не это главное.

Весь этот Мьор, как выяснилось, был Домом Мертвых. Я повторяю это для того, чтобы показать, насколько был взволнован известием и вместе с тем обрадован - ведь очень многое в моем титаническом мозгу моментально прояснилось, я невольно сделал несколько шагов по саду, задумчиво глядя на гулявших там-же Стражниц Порогов, великолепных разъяренных Валькир. Мне хотелось дружески обнять каждую из них и попытаться объясниться. Я сделал это спустя минуту и не мог сдержать рыданий. Право-же, как нелегко приходится им, выбирающим павших в Доме Мертвых, в доме, полном всякого рода безумцев и сумасшедших, чему теперь я видел кристально ясное объяснение - как они могли быть не безумны, если все были мертвы и варились друг с другом!

О милые Валькиры, вы так прекрасны в темноте океанической. Давайте-же совместно поглядим на мглу и прокричим на тысяче птичьих языков, затопчем тысячу импринтов тысячею копыт, направим доброе слово уст наших к слуху владык преисподней, пока вечер дышит знойной прохладою. Я знаю, как открыть субгравитонные изнанки самого нижнего мира и подведу вас к началу конца. Каждая из вас будет Абсолютом, началом и центром закона, вечной правдою, звучащей в космической ночи. Перед тем, как сам я уйду, разложившись от жара, от укуса змеиного языка растворившись, согнувшись в зияющих безднах и диамантовых снах Трех Красавиц, я передам запретное знание всем, которые смогут его унести.

См. тж. "Мёртвые и Мьор".