вторник, 31 марта 2009 г.

Формалы, магнетивы и одоративы

Как уже было показано, человек не рассматривается Традицией в качестве отдельного или особого вида, поэтому всякое рассмотрение вопроса о том, чем человек "является", является в конечном счете непродуктивным - это предполагало бы наличие особи, которой в данном случае нет. Мы недвусмысленно разъяснили, что все свои свойства человек полностью заимствует у тотемного предка, обладая на самом деле одним и только одним функционалом, целиком субординированным задаче заимствования.

С учетом вышесказанного должно быть понятно, что любые иерархии свойств, если таковые даются традиционными источниками, принадлежат нечеловеческой протяженности и их перенесение на статистически определенную виртуальную человечность, выступающую преимущественно от первого лица, представляет собой лишенное смысла эмоциональное помутнение.

Нам сообщали о том, например, что статистически совершенно точно определена низкая роль одоративного восприятия, в связи с чем несуществующие типы делятся на визуалов, сенсуалов, аудитивов, но не одоративов. С равной правомерностью мы с уверенностью скажем, если не примем во внимание целый ряд условий, что одоративный аппарат у человека развит сильнее всего и уступает, пожалуй, лишь магнитовосприимчивости и восприятию форм, что дает возможность фактически выделить среди типов людей три основные группы - это магнитивы, формалы и одоративы.

В не меньшей степени непродуктивными являются попытки классификации неких модусов якобы человечности на основании наличия в них большего или меньшего смысла. Если вести речь об антропной среде, то подобные классификации могут базироваться только на ложных данных - статистических и индивидуальных - ибо в случае попытки подробной классификации для каждого из бесчисленного множества существ дело закончилось бы объятием необъятного. В случае-же, если классификация базируется на некоем общем запороговом положении вещей (в таком случае она формально была бы верна для всех и всегда находила бы адекватное приложение), то она сама по себе является избыточным свойством сознания, не отражая положения вещей и вовсе выглядя как результат шизофазии, потому что именитое существо поставит в один ряд кажущиеся несравнимыми вещи (или модусы или функции) - в запороговой размерности раскрывающиеся как смыслы иерограммы. Адекватная классификация представляет собой ничто иное как трехсложный нечленораздельный звук, один и тот-же для всех случаев, непрерывно и вечно повторяющийся.

Таким-же образом некорректными являются любые утверждения о так называемых границах доступного. Мы имеем в виду доступность для человеческой формы, а не доступность того, что, согласно Традиции, не может быть доступно человеку (как например переход через порог).

Четвероногие гораздо меньше двуногих ограничены в избыточных качествах, кажущихся лишними на фоне базового, однако двуногие в силу большего ограничения не могут не только видеть избыточные качества превосходящих живых существ, но даже и помыслить их. На этом основании, однако, нельзя утверждать, что человеку полностью недоступны эти избыточные свойства, ведь их доступность находится в прямой зависимости от его собственного происхождения - ему может быть доступно некоторое большее число избыточных свойств четвероногого, насекомого или растения, которое является его прародителем, но в то-же время полностью недоступны не только избыточные, но и базовые свойства чужого предка.

Суккуб Особого Назначения (в дальнейшем СОН) посредством своего взгляда порождает в объектности расу прелестных манекенов, становящихся носителями непреходящих ценностей в темные века, предшествующие разложению. Становящийся тотемным предком кровосмесительной породы, СОН наделяет своих чад способностью пластифицированной жизни, на самом деле новой ее формы, превосходящей все доступные на сегодня формы бытования и наделенной, помимо всех инструментов сознания, ныне распределенных среди живых существ, богатым выбором избыточных качеств, которыми делится с ними СОН, пробуждая во мраке своего титанического ума.

понедельник, 30 марта 2009 г.

Разучение

В процессе разложения одного мира я был послан туда с чрезвычайно ответственной миссией и воплотился как великая сороконожка-учитель. Считалось, что во время медитации она заползает в левое ухо, поселяется в мозге и подавляет волю, заставляя поедать человечину, а впоследствие превращается в бабочку.

Меня надежно проинструктировали как себя вести с подопытными млекопитающими. Начальник департамента разложения вызвал меня перед отправкой.

-Как известно, - сказал он, - единственная задача, которую ставит перед собой Учитель...

С этими словами он закатил глаза и прокашлялся.

-...или Учительница, заключается в том, чтобы разучить. Того-же надо ожидать и от достойного ученика, подобного беременной женщине, сидящей у вас в ногах. Он должен разучиться и мы можем только войти в дверь за него, открыть же ее он должен сам...

На лице начальника департамента просияла мерцающая улыбка.

-Но сначала его нужно разучить обратно ото всего.

-Вы совершенно и абсолютно правы. - Скромно согласился я.

-А раз мы хотим плохого, то ваше задание будет состоять в том, чтобы поступать наоборот. Вот вам пакет с перечнем Истин, просто научивайте их и больше от вас ничего не требуется.

-Я пребываю в полной гармонии, - внезапно принялся декламировать начальник департамента высоким мелодичным голосом, - я добр ко всем существам, у меня больше избыточных качеств, чем все когда-либо смогут потерять, я могу дать любому больше, чем можно унести! Таковы свойства этого здесь возвышаючесь парящего среди инфракрасных свечений, подобного незримой теплоте внутри печи. Ну что-же, ступайте и помните о том, что я сказал.

Он протянул мне конверт с негласными ценными указаниями (это был список абсолютно верных постулатов, скопированный с вечных скрижалей Бездны) и многозначительно махнул рогами.

Вместе со мной был послан отряд Суккубов (Succuben Spezialeinheiten), составивших так называемую группу прикрытия. Выглядя в общих чертах очень похоже, они попеременно брали меня на правую руку, в результате чего появился распространенный мифологический образ Девы, руку которой обвивает Ядовитая Сороконожка. По преданию, во время медитации справа от адепта садилась Дева, слева-же Злая Сороконожка. Естественно, никому не приходило в голову поддаться легкомысленному обаянию Девы, в то время как горькая и неприятная Сороконожка была той самой.

четверг, 26 марта 2009 г.

Телеологичное прекращение

В некоторых случаях принято оппонировать догме о телеологичном прекращении, с использованием небезызвестных аргументов о фактическом несовпадении ярлыка и указуемого доказывая невозможность телеологичного делания, а следуя этой логике и стазиса, по-крайней мере в условиях ограниченной эмуляции существования (то есть в условиях бытия). Однако, на что справедливо указывает доктрина Чандаяны, проблема телеологии, в частности телеологичного логоса, далеко не ограничена рамками, в которых ее можно было бы осудить как невозможную быть разрешенной. Экзегеза телеологичного логоса должна становиться ясной на основании понятия Брахмана, в то время как доктрина Брахматменасамджнаны однозначно указывает на гомогенность сознания. В основе этих положений лежит постулат о нераздельности кводации, выражающейся в том, что когда Кродхананды нераздельно с когда Нечистой Девы. Это не следует смешивать с популярным афоризмом, согласно которому "что наверху, то и внизу", потому что в пропаганде этой идеи нет ничего, кроме веяний шудрократии, которая, конечно-же, полагает преимущественную массовость всякого эффекта и его доступность для всех, а не только для одного и только одного.

Достижение нераздельной кводации само по себе является статичным, но на пути к нему (пути, который прекращается) ограниченный объект или адепт (то есть деталь всенизшего сознания существа Хаоса) естественным образом сталкивается с необходимостью самоуничтожения, поскольку только незамутненная праедестинация примерного (то есть первого и последнего) адепта находится в особой связи с праедестинацией Нечистой Девы, иными словами, адепт должен фактически исчезнуть, для чего и даны методы телеологичного слова, которое не должно оставлять после себя ни мысли, ни эмоции, ни какого-либо другого возбуждения в сердце указанного адепта.

В случае так называемого преодоления негативных переживаний внимание уделяется ничему иному как шелухе, которая по-сути дела не может быть объектом подобного внимания, равно не может быть им ни факт самого переживания, ни ощущение возбуждения от кажущихся преодолений неких перекосов, которые ни в глобальном, ни в персональном масштабе не играют никакой роли.

Иногда вышеназванное преодоление, якобы выражающееся посредством подражания инициатору негативной эмоции, путают с антиповедением, например шутовством или академичностью, которые являются (в рамках антиповедения) в действительности ничем, пустотой, у которой нет и не может быть собственной телеологии. Ее (антиповеденческую) несуществующую телеологию можно спутать с ее методологией, а ее неперсональность с персоной, в то время как истинная телеология персональна и у нее есть только одна персона, кводативно тождественная божеству.

пятница, 20 марта 2009 г.

Таинственный пруд

Ночью четырнадцатого октября Екатерина Исааковна во дворе своего дома обнаружила некую всепоглощающую черную массу, в дальнейшем тварь, которую целиком и полностью сочла плодом разыгравшегося воображения. Тварь выбралась из пруда, хотя что это был за пруд - скорее обыкновенная лужа, населенная мелкой живностью, в дальнейшем водомерками и водяными пауками.

Утром Екатерина Исааковна, в дальнейшем жидовка, протерла глаза от удивления и поняла, что в луже не осталось ни одной водомерки, но и мертвых хитиновых оболочек, которые должны были после какого-нибудь стихийного бедствия грязной бахромою окаймлять лужу, поблизости обнаружено не было, очевидно тварь уничтожила все, оказавшееся у ней на пути.

Лужа уже давно находилась в несколько заброшенном состоянии. Ее вырыл ныне покойный муж Екатерины Исааковны по просьбе супруги, которая хотела бы сидеть у лужи с книжкой или играть с другими домохозяйками в нарды.

Замеры, произведенные группой специалистов, которых вызвала напуганная и до сих пребывающая в шоке жидовка, не дали однозначных результатов. Мы были вынуждены приостановить операцию по выслеживанию твари, в виду отсутствия в луже углублений, которые могли бы служить той убежищем. В целом выложенное пластиковой пленкой дно лужи находится на расстоянии около четырех сантиметров от ее поверхности, а форма водоема представляет собой квадрат.

Жидовка обмолвилась о том, что ранее было еще одно странное происшествие, связанное с лужей, и после долгих увещеваний с нашей стороны согласилась поведать о том, что незадолго до смерти ее муж уронил в лужу какой-то определенный предмет, который, однако, напрочь, как уверяет Екатерина Исааковна, стерся из ее памяти.

Наводя справки в архиве, нам удалось установить некоторые любопытные факты касательно мужа Екатерины Исааковны, Семена Николаевича, причем мы столкнулись с чем-то необъяснимым, поскольку все, кого мы опрашивали, включая домашнего врача супругов, готовы были поручиться за факт его смерти и официально подтвердить его, в то время как никаких документов на этот счет нам обнаружить не удалось. Мы выяснили, однако, что у Семена Николаевича был особый "пунктик", о котором нам рассказали его товарищи по работе, с которыми он бывало выпивал. К концу своей жизни Семен Николаевич стал заговариваться, как бывает с людьми, все время прорабатывающими какую-то непростую задачу, и во время оговорок упоминал некую "купальню", в которую якобы собирался. Кроме того, у него пробудился интерес к подводной охоте, чего раньше за ним вовсе не наблюдалось.

Руководствуясь собранными по крупицам сведениями, мы составили примерную картину ситуации и пришли к выводу, что лужа была использована Семеном Николаевичем в качестве порога, причем появление твари возможно как-то связано с тем, что проход не был перекрыт. Возможно тварь была послана Семеном Николаевичем, но с той стороны представляла собой нечто другое, например почтового голубя. Мы рассматривали и возможность того, что под тварью фигурировал сам Семен Николаевич, нынешняя форма которого не имеет адекватного эквивалента в нашем мире, а значит должна быть выражена посредством твари.

Когда мы проводили замеры, от нас не ускользнула одна странность в поведении жидовки, которая подошла к стене своего дома и долго стояла там, покачивая головой, а когда повернулась, мы зарегестрировали необычайную бледность ее кожных покровов. Она уверяла нас, что на стене недостает одного или двух окон, но в ответ на наше недоверие признала, что скорее всего ошиблась и окон там в действительности никогда не было. Мы пришли к выводу, что тварью были разрушены части рассудка Екатерины Исааковны, что делало ситуацию намного сложнее, ведь тварь могла оставаться невидимой где-то неподалеку, ожидая момента, когда мы начнем анализировать данные, чтобы уничтожить задействованные доли головного мозга. Мы единогласно сошлись на том, что тварь реагирует только на активированные части ума.

Как старший по званию я принял решение возглавить небольшую оперативную группу, которая спустится в лужу и детально оценит опасность, грозящую нам всем по причине незакрытого прохода. В ответ на это Екатерина Исааковна сказала то, что я вынужден был приписать общему снижению ее интеллектуальных способностей после разрушения тварью части рассудка.

-Сейчас такой холод, - сказала она, неумело имитируя участие, - как-же вы предполагаете спускаться?

На ее месте любой недалекий человек стал бы апеллировать к чему-либо столь-же неотносящемуся к делу, поэтому я проигнорировал предупреждение.

-Не волнуйтесь, - сказал я, - для нас неважны температурные условия среды. Наши тела подготовлены к моментальным изменениям погоды и мы можем силой духа решать, холодно нам или жарко.

Положив конец спору, я приказал группе рассредоточиться по периметру и дал условный сигнал, после чего мы синхронно вошли в воду.

Как написано в рапорте, всех участников группы, кроме меня, разорвало на куски, что, скорее всего, можно объяснить их низким боевым духом. Вместо осуществления перехода, им пришлось пройти, как сквозь сито, через бесчисленные массы материи.

Я вынырнул в море метрах в трехстах от берега. Не буду описывать, как воззвал к морским обитателям и те пришли мне на помощь, но так или иначе уже скоро под моими ногами забрезжила почва. На суше виднелись два человека в соломенных шляпах, эти загорелые бородачи, судя по их занятию, увлекались спортивной рыбалкой.

-Дьявол вам в помощь! - Приветливо обратился я к ним. - Злые люди, не подскажите-ли чужеземцу, что это за берег такой?

-Берег? - В один голос переспросили рыбаки и переглянулись.

-Ну эта полоса суши, граничащая с водоемом. - Терпеливо перефразировал я, сопровождая объяснения жестами.

-Капитан дальнего плавания... - один из рыбаков заговорил притчами, голос его звучал протяжно и звонко, - ...никогда не увидит светов маяка этой неприютной, как вы ее назвали, полосы суши. Но есть-ли здесь суша? Осушит-ли мелиоратор топи весьма водянистые, а агрокреатор взрастит-ли на камне пшеницу?

-Не будем скрывать, - улыбнулся его товарищ, - что вы попали на землю весьма благодатную, но пшеница не вырастет, прежде чем не станет чертополохом.

-Эта земля, - первый поднял лицо к бушующим небесам, - принадлежит Бледноусту и его дочери, тут мучают они несчастных, оказавшихся свидетелями их тайного союза.

-Подобно слюне, - в голосе второго рыбака прозвучали металлические нотки, - эти заблудшие пенятся на устах у них.

Сердце мое забилось от волнения, а глаза наполнились от режущего ветра слезами. Между тем рыбаки продолжали:

-Поставили нас караулить у Ямы, ибо сильно притяжение студеной воды ее, многия входили в нее и шагали за этот порог. Могуче обаяние Бледноуста и его прекрасной дочери, никто не может противостоять чарам ее и его властному слову. Подобно адовым псам мы издаем душераздирающий вопль, когда видим среди пены морской того или иного выходца, ведомого русалками, коих создала миловидная дочь из гирлянд и кружев ладного платья ее.

Вскоре увидел я и самих хозяев земли, как спускались они по воздуху, высокие, недвижимые и очаровательные. Тысячи бритвенно острых перьев вращались вокруг них. Сладострастная улыбка мерцала на лице дочери, тогда как губы Бледноуста были поджаты.

И обратился я к ним с такими словами:

-Было дело, пришел я сюда по работе, по долгу службы моей исследуя таинственный пруд, лишь частью сознания зная о силах, к которым примкнул тот, который исчез. Теперь мне открылось, что душа его была разложена и собрана заново, чтобы он построил в нашем мире часть этой великой Ямы. Величавый вид твой, Бледноуст, и сводящая с ума красота дочери, соблазнили меня в первые же мгновения и в глубине души отказался я от всех профессиональных обязательств, я втайне ото всех решил не разбираться в том, что произошло, а сразу попросить дать мне силу. Дайте-же мне силу, чтобы вынырнул и я уничтожительной тварью по ту сторону, взметнулся над прудом, мог летать среди облаков и заползать в души, забирая их в вашу прекрасную копилку-хранилище...

-Камера-Мучилище... - Толкнул меня под локоть один из рыбаков. Я покосился на него и продолжал:

-В камеру-мучилище, где станут они свидетелями вашего тайного союза. Я соберу и принесу вам столько, сколько сила позволит взвалить на плечи.

-Хорошо. - Одними губами сказал Бледноуст, а дочь его немигающе уставилась на меня. Выражения ее лица менялись как узоры каллейдоскопа. - Да будет так. Прежде чем ты будешь разложен ее и моей слюной...

Бледноуст величаво кивнул дочери и та высунула длинный язык, которым коснулась моей головы.

-Прежде чем ты окончательно разложишься, да будет дана тебе сила твари и способность забирать вещи для нас. Ступай.

Фигуры стали подниматься в воздух, а вскоре я услышал цокание языков - рыбаки ловко орудовали ими, плетя на каменном плато какую-то сеть.

-Каждая ячейка сети, - сказали они, - ведет в определенный сектор Ямы, распределенной по другим мирам.

четверг, 19 марта 2009 г.

Адживика и Бхакти

Как сообщает Кродхананда, около середины второго тысячелетия до н. э. в школе Сахачарадхармы произошел формальный раскол, в ходе которого выделилось так называемое экстремальное крыло, образовавшее группу, философия которой получила известность как адживика. Сам Кродхананда не препятствовал расколу, понимая необходимость возникновения подобного учения еще до проповедей Будды. Дело в том, что, в согласии с Традицией, любое более раннее учение при всех его девиациях и возможных недостатках всегда и безусловно вернее любого мировоззрения, которое оформилось позднее, а значит и любая апелляция к "неверному" раннему учению со стороны "верного" позднего служит усилению позиций раннего.

Само понятие адживики представляет собой иерограмму, самое прямое значение которой это "не жильцы". Однако, чтобы уяснить смысловой спектр термина, требуется выделить корень, соотносящийся с понятиями рождения и жизни, суффикс "-ка", образующий существительное как и в случае "свастика", и приставку "а-", причем относительно последней стоит заметить, что, как и в русском языке, в санскрите начальная "а" и "о" были достаточно близки и на письме различались долгой и краткой "а", поэтому приставка фактически всегда означает одновременно и негацию и акт делания (напр. оживление). Собственно начальная "о" в этом значении является фонетическим искажением "а". Настоящая "о" в начале протоиндоевропейских слов может быть только частью корня, причем на поверку тоже редукцией начальной "в" через "ау".

Стоит заметить, что достаточно тенденциозно и односторонне дошедшие до наших дней элементы учения адживики в действительности не были настолько далеки от ортодоксальной Чандаяны, как того следовало бы ожидать на основании негативной оценки со стороны буддизма, естественно апеллировавшего в первую очередь к положениям, являющимся аналогией таковых в собственно учении Будды, из чего следует естественное невнимание полемики к любым элементам бхакти, которые было бы непродуктивно критиковать именно в доктрине адживики, а не в брахманизме, где роль бхакти с самых ранних ведических времен тендирует к систематическому усилению, что в конце концов приводит к полной доминации бхакти как всенародной доктрины в наши дни.

Ортодоксальная Чандаяна и доктрина Сахачарадхармы никогда не стояла перед проблемой выбора, не говоря о противоречии между бхакти и фаталистическим пессимизмом, которые представляют собой на самом деле единый краеугольный камень учения о праедестинации и правилах пиетета двух и более из них, подробно раскрытых в трактатах Чандаяны и трудах Кродхананды. Более того, тяготение брахманизма к бхакти есть ничто иное как вольная кшатрийская интерпретация (тут любопытен один момент - в традиционном обществе кшатрии в принципе не могли бы интерпретировать Веды, поскольку их каста пребывала в ином плане мифологического космоса, определяемого эпосом, а не брахманическими ритуальными гимнами), в то время как брахманизм это и есть абсолютный фатализм, единый с парамабхакти.

среда, 18 марта 2009 г.

Черная Метка

Метка погнула стальные прутья оград живописного парка, срубила секвойи, оставленные лесорубом, уничтожила нескольких человек, занимавшихся дорожным разбоем, разлучила двух влюбленных, которые сидели в полуобнимку на склоне - когда она разрезала Землю на две половины, линия случайно прошла между этими счастливчиками.

-Меня зовут Метка. - Представилась она, вращая пылающими, глядящими в пустоту, глазами. - Таково мое имя, оно стоит того, чтобы вести себя как я... Чтобы прыгать как я, трястись точно так как я...

Тут она задумалась, но на самом деле заметила чуть в стороне движение, которое ее насторожило. За этим движением стоял человек в широкой кепке и длинном сером плаще. У него в руках что-то белело. Он неспеша подошел к Метке, разворачивая то, что держал в руках.

-Вчера я сидел за своим рабочим столом и писал заклинания. - Начал он издалека. Из его слов становилось сразу-же понятно, что он человек образованный и ищущий Путь. - Я готовился к настоящему дню, когда предполагал произнести их. Но в мое дело вмешалась непредвиденная случайность что-ли. Понимаете, в один из моментов меня как-то словно пробрало самого и тогда-же кто-то огрел меня по голове. Когда я очнулся, то находился в довольно необычном месте, куда ни один человек пройти не может, не говоря о том, чтобы вернуться. Через некоторое время, которое я посвятил изучению реликвий и древних письмен, в зал вошла женщина, впрочем это была не женщина, а скорее сумерки что-ли какие. Я узнал в ней хозяйку покоев, что, впрочем, было достаточно легко определить и это могло считаться логичным выводом из всех деталей той ситуации, и она сказала к моему немалому удивлению, но и к радости одновременно, что заклинания мои очень понравились ей что-ли как-то или по-особому отдались у ней, так что в-общем был я избран.

-Понимаю. - Вежливо кивнула Метка.

-Ну а дальше вы, наверное, сами можете догадаться.

-Безусловно.

-Так вот в проломе гулял я между мирами, впитывая ноздрями туманные испарения бездны, и вижу вдруг кого-то знакомого, силуэт какой-то, это были вы, уважаемая Метка. И взялся я немного проследить за вами, на случай, если вдруг вам потребуется помощь. Вот словно знал я, что судьба уже вращала свои глазищи, нависнув надо всем этим и прикладывая к одной фигуре другую с целью достичь совершенной композиции. Я увидел, что идете вы покачиваясь и вдруг смотрю, роняете вот это.

С этими словами он вынул из бумажной салфетки небольшой стеклянный шарик. Глаза Метки вспыхнули и черты лица заострились, она напряглась и подалась вперед, едва сдерживая дрожь. По ее виду можно было заключить, что ничего не стоит ей отхватить всю ладонь, в которой лежит эта вещь.

-Это мой... игральный шарик. - Немного заплетающимся языком промолвила она. - Я через него смотрю бывает и катаю его, когда хочется занять руки. Досадно было бы, если бы он потерялся.

-Вот, возьмите. - Кивнул человек и передал шарик Метке. Та с облегчением вздохнула и положила шарик под язык.

-На вкус он как взбитые сливки немного. - Сказала она, а потом выплюнула шарик на ладонь. Спустя мгновение из шарика вытянулась спица около локтя длиной, а затем изогнулась. Метка взяла короткий конец спицы в кулак и принялась отрешенно крутить ее. Глаза Метки сузились и подернулись светящейся пленкой.

-Еще раз спасибо вам. - Сорвалось с ее губ. Спустя еще минуту она сказала:

-Вы были так добры ко мне... Я есть Альфа и Омега, во мне сосуществуют Свет и Тьма, из черноты океана Хаоса внутри меня строятся миропорядки, всех богов я видела еще вот такусенькими и они дадут мне все, на что разгорится мое желание. Когда я раскрываю крылья, гаснет сияние космоса; когда закрыты мои глаза, существуют творения, я могу создать тысячу таких сладких шариков, если захочу, но за каждый возвращенный мне благодарна. Вы избрали это тело, чтобы встретиться со мною, что-ж, я заметила это. Моя благодарность не знает границ. Дайте я вас расцелую.

С этими словами Метка сорвалась с места и налетела на фигуру в плаще, покрывая лицо той горячими поцелуями.

вторник, 17 марта 2009 г.

Четыре полезных драгоценности сахачарадхармы

Когда сахачара видит дверь, он знает о том, что та имеет отношение к двери не большее, чем лошадь к лошади, а примордиальная смыслица не познается через постигаемые символические связи. Утверждение понятий "бессмыслица", "не-жизнь", неотъемлемо от отрицания неверных правил игры, под которыми (неверными) Чандаяна понимает любую систему правил и договоров, не верифицированную лично Нечистой Девой трижды: вербально, телесно и при посредстве пророков.

Сведение мысленной активности живых существ на нет и остановка процесса являются неотъемлемыми от утверждения пользы:

убийства зародышей;

самоубийства;

духовного слома (Zusammenbruch);

предельного упрощения системы мотиваций как личных, так и коллективных;

Все это, как учит Чандаяна, означает истинное величие духа. Во всем этом должен оставаться "сомнительный элемент", являющийся гарантией требующегося величия духа. Вопреки утверждению пользы этого, это идет вразрез с фундаментальными установками, подразумевая возможный вред, а не пользу. Действовать во вред, не имея в актуальной форме инструментария для доказательства пользы, требует величия духа. Это нужно ради вызова праедестинации, которая докажет бессмысленность всего, что попыталось бы опровергнуть ее. Невозможно спасти зародыша или ввергнуть его в мучение, потому что, будучи убитым один раз, два раза или сто тысяч раз подряд, он в любом случае совершит ровно столько бессмысленных воплощений, сколько предписано. Останавливая "духовное развитие" и впадая в безумие, адепт ничего не останавливает и не начинает. Редуцируясь до примитивного набора мотиваций и желаний, он не возвышается в иерархии до уровня растения, равно как и не делает ничего.

понедельник, 16 марта 2009 г.

По-гиеньи

Во сне я увидел гиену и целовал ее в сладкие губы, а когда проснулся, то понял, что это не было сном, и страшная правда открылась моему помраченному от ужаса духу. В мире, где я находился, нельзя было никак появиться, избежав воплощения в тело звериное.

С того дня я стал жить с гиеной как с женою, а бывшую жену свою убил, сказав ей напоследок:

"Сейчас я помогаю тебе, а потом ты окажешь мне услугу." - На страшном суде замолвит двуногое слово за доброго своего избавителя, бирюльку свою положит на чашу весов, чтоб склонилась, она скажет так:

"А, этого я знаю, знавала такого, он был всегда добр ко мне и подверг отпущенью, страданий порвав кандалы и предавшись пороку с другой, что в гиеньем обличьи явилась. Он несомненно самый лучший и нет никого любезнее его."

Я ведь всегда кормил ее пищей, которая нужна для животных, но правда страшна: я и сам вкусил от рассыпчатых зелий ее! Гиена глаза мне раскрыла на адову пустошь и разом они все вскричали, все те, кто сидели у бездны.

"Я помогу тебе, а ты защитишь меня от яростных палачей." - Крутилось в моем сознании. - "Мы отведемся на разнообразные злачные пажити и поскачем, как волки, опьяненные кровью."

Я предлагал гиене молоко, но та опрокидывала чашу и кончик ее языка бледнел в сумерках укоризненно и невинно, как око пастушки или песня высоковольтных линий. Мне становилось не по-себе, ведь за этим молоком я ходил на небо. Я пришел бы в ужас, если бы кто предложил моей возлюбленной жалкую пищу этого мира, я перегрыз бы ему горло за подобный проступок, но все-же всем вещам есть своя цена.

В отличие от жадного волка, гиена не набросится на отраву и на то, что привяжет ее к этому миру. Я понял, что небо существовало виртуально и появиться на нем могло тоже только воплощенное. Это становилось похоже на какой-то розыгрыш.

С самого начала мне открылась одна правда: все животные - это обман; их приручение невозможно. Поэтому я стал чтить гиену как только открыл свои глаза.

Кто находился в чьем сне и проснулся? На самом деле этого никто не знает. Я уповал на изысканный нюх своей лучшей подруги, а та пользовалась моей способностью схватывать образы. Чуя поверхность на расстоянии трехсот тысяч лье, она предлагала мне сложить образ из прожилок и потеков на ней, так мы исследовали все направленья.

Никогда нельзя нарушать взятых на себя обязательств. Я взял на себя обязанность читать по гиеньим глазам и лизать ее в морду, поэтому я существую. Так я размышлял, пока расстилал пурпурную мантию, которую украл из музея, поняв, что только на облачениях королей достойно отходить ко сну этой кошмарной паре меня и гиены.

Она украшала наш одр кусочками кости и измельченным муаром кошмаров, как майское дерево славные дети красят любовно колдуя смешно и счастливо поя гортанями песню весны.

Но один раз мантия показалась мне жесткой, я хотел повернуться, чтобы устранить неисправность в мироустройстве и понял, что сновидение, посетившее гиену, улетело, как тихий ветерок. Кто это я сидящий в темноте над тьмою? Мое имя - это три круга, это ужасный грохот, гасящий любую неравномерность в онтологической дрожи, щелчки грозовых колебаний вечных смертей. Языки, которые лижут друг друга, спят и бодрствуют. Большая ночная бегунья меня окружает, одетая в бездну.

суббота, 14 марта 2009 г.

Две блондинки

Своего рода улица, похожая на переулок и даже чем-то напоминающая тупик, наверное тем, что она существует среди города, а может среди сразу нескольких городов, самобытно, не требуя каких-нибудь еще ни улиц, ни набережных, ни площадей. Среди тысячи ее дверей каждая таит за собой полумраки всех оттенков коридоров, прихожих, парадных залов, проводит как минимум к двум другим дверям, и если один раз покинуть более-менее освещенную поверхность улицы, то несложно будет оказаться в таких ответвлениях квартирного массива, которые до сих пор сохранили обстановку двух-трехсотлетней давности и даже скелеты жильцов по-прежнему одеты в костюмы от лучших модельеров тех времен, но в-сущности тут уже давно никто не жил, потому что шанс попасть сюда, равно как и покинуть это место, почти равен нулю.

Когда-то давно меня попросили сопровождать дядюшку, приехавшего из Австралии (я уже писал про него раньше), по нашему родному городу. Надо заметить, что в городских чертах я разбирался очень мало, но это не мешало мне принять вид знатока и бросать по сторонам многозначительные взгляды, например, когда дядюшка попросил провести его с одной улицы на другую через дворы. С его опытом аборигена казалось естественным, что житель города знает каждую часть его как родную, как если бы город состоял из нескольких условных объектов, которые освещены в наборе открыток и окружены несколькими переулками, нужными для проживания так называемых коренных горожан.

Долго-ли, коротко-ли, дядюшка устал и уехал на такси, а я некоторым образом увлекся исследованием, потому что чувство гордости не позволяло мне сдаться. Я хотел понять, как достичь той улицы (на ней был какой-то знаменитый музей) и углубился в лабиринты дворов, пока не оказался в замкнутом с обеих сторон проулке длиною метров двести.

От меня не ускользнула пропажа всех так называемых городских звуков, которая была зарегестрирована моими органами чувств. Поверхность улицы заливало яркое полуденное солнце, а где-то над крышами истошно носились невидимые ласточки. Мне сделалось не по себе от тишины, ведь я, даже находясь у себя дома, включал вентилятор или какой другой прибор, поскольку меня начинало тошнить от тишины, заполнявшей голову неприятной ворочающейся пустотой.

У стенда с объявлениями стоял пожилой человек в фетровой шляпе и я от нечего делать остановился подле него, но когда бросил взгляд на то, что он внимательно изучал, был несказанно удивлен. На листах бумаги формата A4 красовались ряды имен, среди которых внимание мое привлекло одно выделенное оранжевым маркером, и каково же было мое удивление, когда оно оказалось моим собственным!

-Удивлены? - Вежливо осведомился человек, потряся в воздухе перед собой маркером. - Наверное, вы думаете, что вас тут ждали?

-Ну я даже не знаю. - Пожал я плечами.

-И напрасно. - Он цокнул языком. - Многие считают, что родившись на свет они основательно вляпались, но в действительности это не так. Подобно идущему в сапогах через весеннюю грязь, они не важны для грязи, их следы быстро исчезнут, а с другой стороны кусочки земли на подошвах никогда не вызовут у кого бы то ни было интереса.

-Вот в чем дело. Кажется, я понимаю, что вы хотите сказать.

-Так вот, я просто обвожу тут маркером разные надписи, чтобы убить время. Когда-то я родился, а потом умру и листы этой бумаги сначала выцветут, а затем просто рассыпятся в пыль. Тут вывешивают, знаете-ли, списки жильцов нашего города, но кого они могут интересовать?

Я понял, что человек говорит правду и у меня с души упал тяжелый камень. С благодарностью пожав ему руку, я развернулся и спортивным шагом пошел вдоль проезжей части в ту сторону, где заметил постового милиционера. Тот со скучающим видом подбрасывал в воздух пистолет, пытаясь силой мысли заставить его левитировать. Его лицо блестело от пота, фуражка сбилась набок, а правый глаз косил.

Косоглазые люди всегда вызывали у меня уважение и в юности я даже пытался подражать их манерам.

-Внешность часто бывает обманчива... - Бросил милиционер, мельком взглянув на меня. - Сегодня я кажусь человеком в форме, завтра меня примут за сутенера, но внутренний мой мир принадлежит только мне. У меня много имен, но среди них нет такого, какое показалось бы вам ненастоящим. Понимаете, я могу назваться сейчас кем угодно и вы примете это за чистую монету точно также, как внешность любого человека всегда принимается другими за данность.

-Я очутился в этом переулке... - Начал я, но постовой криво усмехнулся и, поймав пистолет, легко направил его дуло на меня.

-Знаю. - Серьезно сказал он. - Не продолжайте. Идите отсюда и не смейте больше мешать мне. Если увидите еще кого, кто занимается делом, проходите мимо.

Я жестами показал, что не хотел доставлять беспокойства, и двинулся прочь, но когда прошел всего несколько шагов, голос милиционера донесся сзади, произнеся то, что заставило меня вздрогнуть.

-В офисе, - сказал он, щелкая зубами, - у нас сидят две блондинки. Попробуйте обратиться к ним.

"А где офис-то?" - Промелькнуло в моем сознании, но, уповая на благоволение случая, я решил повременить с вопросами. Если бы мне удалось раскрыть какое-нибудь преступление, то, возможно, милиционер по-другому заговорил со мной. Я пообещал себе вернуться с уликами и принялся осматриваться. Немного дальше у фонаря стояла уличная девка, судя по скромной одежде которой, я заключил, что имею дело с проституткой.

"Если бы мне удалось найти какую-нибудь драгоценность, то я подарил бы ее ей и она сделалась разговорчивой. Возможно, мне удалось бы вытянуть из нее то, что сможет заинтересовать милиционера."

В куче мусора я довольно быстро нашел использованный презерватив, обладавший симпатической связью с заинтересовавшей меня девицей, а потому особенно ценный. Я бережно поднял его и подошел к проститутке, которая сразу-же, казалось, что-то заподозрила и повела головой, ее чуткие ноздри расширились, а на щеках заиграл румянец.

-Где вам удалось это найти? - Кокетливо проворковала она и подняла брови. - А знаете, сколько за него дадут на черном рынке?

-Он выглядит необычным. - Уклончиво предположил я.

-Дело в том, что у этой вещи весьма трагическая история. На днях группа уличных хулиганов вечером напала на дочь торговца Кацмана и подвергла ту насилию. Девочка была полностью обесчещена и вернулась домой только под утро совершенно голой. Ее одежду никак не могли найти и уже сдались, но теперь появляетесь вы с этим презервативом. Что-то тут слишком много совпадений, не находите?

-Вы хотите сказать, что одежду могли спрятать там-же, где презерватив?

-В том-то и дело! - Она просияла. - Эти недалекие юнцы находятся во власти инстинктов. Привыкнув использовать то или иное место для складирования награбленных вещей, они до конца дней не смогут изменить своих пристрастий!

-Честно говоря, я не заинтересован в том, чтобы раскрывать это дело. Мне просто хотелось сделать вам хороший подарок. Вот, возьмите, эту реликвию, за которую, как мне кажется, многие выложили бы целое состояние.

С этими словами я протянул ей презерватив, а она в порыве признательности прильнула ко мне сильным трепещущим телом. Я крепко сжал основание ее хвоста и поцеловал в лоб.

-Расскажите мне немного о себе. - Ласково обратился я к ней спустя несколько минут. - Что вас беспокоит? Может быть, у вас есть враги?

-Враги? - Она побледнела и прикусила губу. - Да не так уж много... Разве что спичечных дел мастер, вот это враг, а с остальными я более-менее лажу.

-Негодяй. - Сурово сказал я.

-С тех пор, как у нас на улице ввели запрет на ношение спичек, дела его пошли в гору. Раньше он был неприметным человеком и его дурной характер не выходил наружу. Но с тех пор, как он возглавил группировку спичечников, сила его возросла и он каждый день борется со мной, выходя в астрал. Усилием мысли он пытается уничтожить меня.

"Вот оно! - Подумал я. - Нелегальное производство и ношение спичек должно заинтересовать милицию. Если бы мне удалось раздобыть вещественное доказательство..."

-А у вас нету спичек? - Осторожно спросил я у девицы, которая в это время лизала мои усы, жмурясь от удовольствия. Услышав вопрос, она напряглась и немного отстранила голову, чтобы испытующе взглянуть на меня.

-Ну что вы, - сказала она, - у меня и карманов-то нет. Могу ли я чего-то спрятать при себе от посторонних?

Ее глаза сузились и в моей ладони оказался клочок бумаги, который я тотчас положил в карман.

-Я имею дело с ними исключительно в астрале, - горячо произнесла она, как человек, подозревающий о наличии в помещении жучков, - и никогда не могла понять, где находятся в позе лотоса сидящие их тела, а иначе собственноручно или своими зубами перегрызла бы нить, связывающую их с реальностью, дабы не могли они силой духа отныне мучать и терроризировать простых горожан!

Поцеловав копыта моей новой знакомой, я распрощался и зашел в бар, где за кружкою пива осторожно достал из кармана записку, на которой можно было разобрать адрес. Я выяснил у бармена дорогу, не опасаясь, что он может оказаться тайным осведомителем, ведь я был на стороне закона и вел расследование, которое должно было положить конец бандитизму. Если бы нас прослушивали, это было бы мне только на руку.

В бедняцкой хижине, куда привело меня расследование, было пусто, но все напоминало о незримой силе, витавшей в воздухе. Я живо направился к умывальнику, сообразив, что спички были спрятаны именно в нем. Мне пришлось попотеть, чтобы открутить массивную раковину и добраться до утопленной в стене трубы, но затем я невольно рассмеялся, заметив на той следы недавней сварки. Разумеется, коробок находился внутри и я живо поднялся на этаж выше, прихватив моток колючей проволоки, с помощью которой достаточно быстро выудил спички.

Теперь, когда средоточие силы и главная улика была у меня на руках, астральные воины не могли напасть на меня и дело можно было считать завершенным. Если бы они проявили расторопность, то могли остановить меня чуть раньше, когда я довольно легкомысленно дотрагивался до водопроводных труб без антистатических перчаток. Электрический скат в ванне мог полностью изменить события.

Окрыленный успехом я выходил из утлой хижины и слишком поздно заметил солнечный блик на линзе оптического прицела снайпера, что притаился на той стороне. Очнулся я, как водится, уже в наручниках, передо мной стоял ухмыляющийся милиционер, а рядом с ним бармен, торопливо дававший показания. Я заметил вдалеке уличную девку, но тотчас отвел глаза, давая понять, что не знаком с ней. Мне не хотелось впутывать ее в это дело.

-Спичечных дел мастер, - с холодной улыбкой обратился ко мне постовой, - давненько я мечтал лично познакомиться с вами. Подумать только, я и вы - мы беседуем вот так, просто, как два хороших знакомых. В самых ярких снах представлял я, каким будет этот момент, но и подумать не мог, что все произойдет столь легко. Позвольте спросить вас, с какой целью вы приняли решение сдаться властям?

-Я вовсе не сдавался. - Нахмурился я.

-До бросьте! Еще в первое мгновение, когда вы подошли ко мне, я узнал вас, ведь я видел вас во сне до этого неоднократно, и был до глубины души изумлен вашими намерениями. Я мог бы арестовать вас уже тогда, но повременил, желая, чтобы вы привели нас в штаб-квартиру. И вот теперь, - с этими словами он потряс в воздухе коробком, - вас отведут в офис, а завтра расстреляют. Наш город наконец сможет вздохнуть спокойно, а мирные жители тогда вернутся к своим счастливым занятиям.

-Вы, - его голос внезапно задрожал от гнева, - давали спички несовершеннолетним, практически детям. Не будем делать вид, будто вы не ведали, что эти несчастные дети могут предпринять по-незнанию. Сколько из них погибло, становясь безвольными игрушками в ваших руках, когда долгими вечерами, запершись в своих детских комнатках, соскабливали они горючую серу с деревянных безобидных палочек, а потом делали патроны! На вашей совести смерть, умирание, разложение, но вы процветали в то время, когда другие скатывались к гибели духовной. Нет прощения. Нет, совсем нет.

Он покачал головой и прислонился к стене, тяжело дыша и словно постарев на десяток лет.

Вскорести в офисе я испытал очередное потрясение. Заперев за мной решетку, постовой некоторое время не двигался, а прежде чем уйти, сказал:

-Я предупреждал вас, спичечных дел мастер, о том, что не шучу. Если бы вы тогда, на улице, решили договориться со мной, пообещав деньги и власть над миром духов, мне не нужно было бы доводить дело до этого... печального конца. Теперь уже ничего не изменить, а ведь я предупреждал.

Покачав головой, он ушел, а я обернулся и понял, что нахожусь в камере не один. В темноте блестели глаза и помещение пересекали золотистые линии, образовывавшие петли и спирали, они колыхались в воздухе, приближаясь ко мне.

среда, 11 марта 2009 г.

О мистиках и наставниках

Бытующее понятие о демонах как ложных мистиках и наставниках становится результатом мизинтерпретации по-большей части правдоподобных фактов, базирующейся на человеческой склонности к непониманию, а также к неприятию голого факта вне предопределенности превалирующего дискурса, являющегося антропоцентрическим.

Фигура демона как наставника достаточно давно будоражит человеческое воображение, однако только в новейшие времена демону начинают приписываться черты, явно противоречащие его достоинству; как пример можно назвать тенденцию к построению доказательной базы, зависимость от веры в определенные установки, выражающейся через систему вопросов и ответов, где роль вопрошающего демона зачастую обретает родительские черты, какими привык располагать человек в рамках собственного антропного дискурса.

Уместно заметить, что традиционное соотношение прямо противоположно - это "человек" выражает и подтверждает вербально засчет умных вопросов свою инфантильную субординированную позицию, не настаивая на родительском опционале опрашиваемого субъекта. Инстанции, соотносящиеся со стражами перехода, требующими ответа на ключевую фразу и не отвечающими ни на что иное, в свою очередь, относятся к совершенно иному дискурсу и никак не соприкасаются с человеком, принципиально не переживающим перехода - ни один человек никогда, ни при каких обстоятельствах, никуда из этого мира не перейдет, если только не в точно такой-же иной мир, и все участники цивилизации погибнут вместе с ней.

Излишне подчеркивать, что ни демон, ни тем более невоплощенное святое существо не представляет собой ни отца, ни мать, точно также как изначальный мир не является миром древних отцов или матерей. Материнство и отцовство являются функциями их сознания, могущими быть задействованными в определенных аспектах космогенеза, но отнюдь не преобладающими или центральными и уж тем более не связанными эксплицитно с функцией инфантильности каждой отдельной твари, ибо функция связи особа и называется связующей - а "связующее" и "родительское" в русском языке являются двумя разными словами, если не принимать во внимание попытки в домашних условиях осуществить их, равно как и всех других понятий, огульное смешение, которое, разумеется, компонент беспорядка, а отнюдь не Хаоса.

Родительская функция в чистом виде непосредственно соотносится с жизнью и разумеющимся образом не может быть центральным атрибутом святых существ. В этой связи хотелось бы отметить путаницу в терминологии, наделяющей святых существ "благородством", чего, конечно-же, также не может быть. Благородство и в широком смысле любое "родство", то есть "институт рождаемости и рожденности, а точнее всякого свойства, связанного с рождением", тождественно жизни и бытию, почему и демон, поднимающийся от святости и небытия к несуществованию и жизни, становится по-своему благородным, чего никак нельзя сказать о том, которое ничем таким не становится. Однако, во-избежание терминологической запутанности, демона уместнее называть "именитым", тогда как тварь, которая изначально жила, а затем в силу великого достижения перестала умирать (в противность демону, который никогда не жил, но явился в миры бытия и стал бытовать среди живых - он не может умереть и сам не живет) "(частью) благородной (семьи)". Сами понятия бытия, жизни и рождения в индоевропейских языках относятся к одной смысловой и лексической группе, отличной от "существования", выражаемого архаичным корнем "САТ", к которому принадлежит также и стазис.

Инкриминирование изначальному миру того, что он "по-большому счету" или "в принципе" является миром прародителей, означает полное манкирование порядком, оглашаемым посредством трехчастной формулы Хаос/Ктеис/Космос, из которой достаточно тенденциозно выделяется среднее звено.

Космогенез для существа Хаоса или святого существа суть дело, которое может быть отложено, на которое можно не взглянуть, предпочтя этому что-то иное, как можно не взглянуть на одно из своих красивых платьев, собираясь после сна в купальню или на встречу себе подобных других таких-же голых суккубических истин, нераздельными тенями взметающихся над черной гладью Дремы.

В последнее время особой модой начинает пользоваться наставничество демона как озвучивание примитивных психологических теорий, в ходе чего демону приписываются такие вербальные приемы, которыми побрезговал бы любой, хоть сколько-нибудь соотносящийся с чувством меры, не говоря о достоинстве. Блестящим примером этому может послужить художественный фильм Hellraiser, в котором по воле сменяющихся от неплохого в общем-то ко все более худшим сценаристам наглядно демонстрируется поистине хрестоматийная не столько деградация, сколько подмена Пинхеда. В пятой серии картины Пинхеду инкриминируется принятие позорной эстафеты озвучивания роли домашнего психоаналитика, похожего на тухлый лимон, который обсасывают дегустаторы мускусных желез, закатывая глаза и бросая друг на друга просвещенные взгляды. К-сожалению, блестящим демоническим слоганом про человеческое непонимание здесь лишь неумело подслащивается непоправимо прогорклая еда, смысл которой заключается в том, что действие фильма никоим образом не требует участия Пинхеда (появление такой фигуры в поле зрения бардо этого полицейского фактически невозможно, это раз; энохианский кубик не открывает портала, вместо которого демонстрируется психоделлическое мечтание беспорядка, это два) и он является плодом мечтаний, которым не достает связи с реальностью.

суббота, 7 марта 2009 г.

Искры

Точно также как у искр, взлетающих над пламенем, нет между собою ничего общего, за вычетом того, что они являются искрами и несут в себе печать непрерывно деградирующего по мере удаления от огня каления, не может быть среди живых существ собственно социума, который подразумевал бы общность базовых интересов, например у людей это интерес к прямохождению.

В действительности никаким образом не может на основании поверхностного наблюдения за эффектами "собственного сознания" делаться вывод о наличии общности интересов, но лишь о том, что имеется некая предпосылка, чтобы делать такие выводы. Заметим, что картина солипсизма, над которой и ведется наблюдение, фигурирует в дискурсе самой низшей формы сознания, не представляющей собой ничего, кроме иллюзии. В данном случае под термином "низший" понимается "подвергнутый наиэффективнейшему ограничению" и это не следует путать с ординацией низшего как пребывающего ниже всего и ближе всего к Истокам.

Искры, которые поднимаются над огнем Печи Хаоса, не оказываются воплощенными в живых созданиях, которые представляют собой только результат взгляда святых существ, посредством этих искр преодолевающих собственный совершенный стазис. В этом случае также неверной гипотезой является суждение о том, что они воплощаются посредством искр или "выделенных" компонентов своего метасознания. Их извечное состояние, известное как единство динамики и статики и тождественное их сознанию, не требует воплощения или просто перехода порога небытия (что уже является актом деградации), поскольку это не выходит за рамки изначально им присущего. Подобным образом тот, кто ест суп ложкой, не считается тем, который не может начать без ложки обед.

Таким образом суккубология постулирует изначальную присущесть формы суккуба, манифестирующегося среди живых существ, святому существу; не-чудесность манифестации святого существа; и неиллюзорность его, доказательством которой является сущностное благоухание, которого нет у иллюзорных форм, таких как "собственное сознание" в виду ограничений. Явление демона для живого существа само по себе становится пороговым переживанием, открывающим завесу на ткани низшей формы сознания и позволяющим посмотреть сквозь дискурс на недискурсивную перспективу. Приоткрывание завесы не следует путать с просветлением и освобождением, поскольку в низшей форме сознания просветлять нечего. Это означает, что мимолетный взгляд через порог и тысячелетие аскезы равноценны для живого существа как не тождественные никаким гарантиям и как подводящие к пребывающим в полном помрачении границам. Напротив, при соприкосновении низшей формы сознания с демоном неизбежно происходит ее затемнение и закрепощение, становящиеся необходимым условием для союза думаемой мысли и ее субъекта, причем мы не избегнем того, чтобы лишний раз подчеркнуть неравенство низшей формы сознания с мыслью святого существа, точно также как какой-нибудь один элемент музыкального инструмента был бы неравен целокупному акту модуляции звука.

четверг, 5 марта 2009 г.

Об ухудшении и фиктивных улучшениях

Когда речь заходит об ухудшении ситуации, следует лишний раз коснуться достаточно широко распространенных заблуждений, касающихся ее улучшения.

Необходимо раз навсегда развеять входящие в противоречие с традиционным здравым смыслом иллюзии какого-либо улучшения ситуации и заметить следующее.

Полное обновление мира после конца актуального цикла не может быть рассмотрено как улучшение ситуации, поскольку континуальность ситуации в этот момент прерывается и достижение ею макимального ухудшения в конце не может сопоставиться с характерной экзальтацией всех свойств, складывающихся в новом начале в безупречную ситуацию, которая немедленно начинает ухудшаться. В любом случае нет никакой возможности говорить о переживании этого радикального перехода. Никто из включенных в дискурс ситуации не избегнет полного разложения, протяженность сознания, для которого имеет смысл ложное понятие улучшения, не является бесконечной.

Помимо этого "глобального" ложного понимания ситуации, имеет место экзистенциальная, носящая житейский характер иллюзия, которая на самом деле вообще не должна приниматься во внимание в аспекте величин, о которых ведется речь. Человеческая жизнь непропорционально мала, она даже чисто статистически, если взять целую толпу, сложить ее и счесть, не способна сложиться в представление об изменении ситуации.

Тем не менее, хотелось бы твердо разъяснить, что и в рамках этой непропорционально малой протяженности никакого улучшения в-принципе быть не может. Все, что кажется человеку знаком улучшения, является полной противоположностью. Полезные свершения, которыми так охотно любуется жалкий человек на каждом новом прискорбном этапе своей нищенской деградации, это структурные компоненты бескомпромиссного и безапелляционного ухудшения.

Теперь коснемся по-своему любопытной концепции, согласно которой ситуация в мире мертвых является полной противоположностью миру живых. Следует поставить несколько правомерных вопросов, а именно, какой именно "мир мертвых" имеется в виду? То же самое, кстати говоря, хотелось бы спросить и относительно практики антиповедения, к какому "иному миру" апеллирует она. Разумеется, на самом деле дело обстоит далеко не так просто, как хотелось бы, чтобы вывернув тулуп наизнанку фигурант мира живых сразу сделался бы "своим" повсюду, а не только за околицей национального ареала.

Можно представить себе, что действительно, с точки зрения непрерывного традиционного ухудшения, протекающего в этом мире, "ситуация" в мире святых существ видится противоположной. Из этого, однако, не следует, что она там "улучшилась", поскольку она в-принципе не может ни улучшиться, ни ухудшиться "со временем", потому что время там всегда изначально.

Можно также предположить, что на основании некоторых наблюдений за миром умерших было сделано заключение о том, что умершие все делают наоборот. В самом деле, чего еще можно ожидать от тех, которые жили и к тому-же умерли? Очевидно, какой-нибудь глупости, которой и в мире живых хватает с лихвой. Это заключение некоторые особо "одаренные" философы будут готовы механически распространить на самые основы существования мира умерших, предположив, что в нем полностью противоположны не только отдельные явления, но и собственно парадигмы. Такое смелое заключение было бы чересчур рискованным, тем более, что никто так и не договорился обсуждать какой-нибудь один мир умерших, а не так, чтобы все твердили о чем-то своем.

Согласно древней космологии, напротив мира живых находится мир умерших. С этой точки зрения действительно он полностью противоположен, однако эта блистательная картина несколько нарушается двумя моментами, а именно, тем, что оба мира отделены друг от друга лестничной площадкой, с которой можно найти вход отнюдь не в два лишь эти мира, и во-вторых, онтологическая протяженность всех этих миров полностью определяется центральной площадкой или полем, по которому мечутся фиктивные души, скрипящие зубами от боли, раздирающей их в период разложения, но также останавливаются и святые существа, когда поднимаются или опускаются по лестнице или просто смотрят на нее из своего контемплативного уединения. Таким образом нельзя сказать, во-первых, что противоположности не распределены по этим мирам таким образом, что ни один из них не является противоположностью другого, и во-вторых, что все эти противоположности для взгляда святого существа не представляют пустоты, которая лишь отчасти сосуществует в сознании, но весьма далека от того, чтобы быть в оппозиции.

среда, 4 марта 2009 г.

Определяющий фактор сознания

Сознание человека целиком определяется его родовой принадлежностью. На данном этапе ухудшения ситуации родовая принадлежность не может являться определяющим фактором консолидации людей на этнической основе. Базовой тенденцией, которая будет главенствовать в сознании человека, является полное размежевание с другими, что эффективно может осуществляться на основе имеющихся социально-культурных установок, которые планомерно ведут к решению этой задачи.

Ареал обитания нации по-сути дела сужается до рамок отдельной персоны. Отчуждение участников фамилии доводится до открытой неприязни к их запахам, их привычкам, их методам проживания. Отдельная единица контингента стремится к автономности, будучи поощряемой в этом всеми открытыми и сокрытыми средствами пропаганды. С другой стороны, любая земля превращается в чужую, демонстрирующую неуместность проявления любого персонального качества. Всякая территория приравнивается к нейтральной, в результате чего осуществляется так называемое цивилизованное общежитие, характеризующееся известной толерантностью к нейтральным фигурам, составляющим псевдо-социум.

В процессе ухудшения ситуации будет произведено массовое отмирание отдельных излишков контингента вплоть до невозможности найти человека на площади в двести-триста квадратных миль в районе мегаполиса. Нация будет поселена на высвободившейся территории посредством так называемого чудесного порождения силой мысли. Выживший участник нации будет наделен способностью зачать потомков при помощи совокупления с манекенами.

Фундаментальной задачей для всякой этнической группы, подвергающейся размежеванию по указанному выше плану, является самосокращение вплоть до реализации плана массового отмирания и ухода в субпространство. Субпространственная нация характеризуется большей эффективностью и гибкостью в способностях осуществления национальных идей. Полная направленность на отмирание, депопуляцию, обнуление уровня рождаемости, является первостепенной задачей.

Необходимостью является отрицание ложных установок на виртуальных участников общего человечества, по-большей части присутствующих лишь в виртуальной среде пропаганды. Никто не сможет выиграть и проиграть, потому что ухудшение ситуации и новое порождение наций является решенной задачей, которую невозможно оттянуть или как-либо "смягчить" путем сопротивления отмиранию.

"Пока вы отмираете, ваши враги нарождаются." - Так аргументируют свои ложные теории враги Национал-Суккубизма. Однако подобная аргументация полностью лишена смысловой нагрузки, потому что никто не сможет выиграть или проиграть. Есть лишь два пути, которыми последуют единицы населения в ходе реновации народов: это массовое отмирание и новое порождение нации силой духа. Если говорить об улучшенных условиях для той или иной нации, то именно они находятся в прямой зависимости от эффективности субпространственного нажима, оказываемого отдельными представителями сокращенного населения на те силы, которые наделены властью превращать манекенов в духовных кукол, матерей будущих народов.

На почтовой станции распространилась страшная аура

На одной почтовой станции, где мне посчастливилось остановиться на ночлег, сон оказался тревожен и неспокоен, как блуждание впотьмах, которым бывает промышляет покойник, не выучивший наизусть книгу великого закрепощения...

Плотные тела

За дверью находились какие-то плотные тела, поддержкой которых заручился местный почтальон, стремящийся снизить трудозатраты. За такое отношение к плотному миру его могли не погладить по голове, но он сознательно шел на данный шаг ради копейки-другой. Честно говоря, я не понимаю, как он их зарабатывает при помощи этих плотных тел.

Плотность всякого тела находится в прямой зависимости от того, насколько оно воплощено, иными словами, нельзя найти какое-нибудь тело без надлежащей плоти, а то, что принято называть бесплотными духами, следовало бы вовсе не связывать с плотностью, отсутствие которой вменяется им. Тем самым подразумевается и возможное присутствие на месте этого отсутствия, чего, однако, быть не может.

Давайте договоримся о том, что либо дух не воплощен, либо он стал плотным телом.

Мне всегда грозились тысячами напастей, если я не воплощусь в какое-нибудь тело, пусть даже "бесплотное", но проходили столетия и даже тысячи лет, и вот ничего особенно дурного не произошло, я не заметил никакого дискомфорта из-за того, что не получил власти над плотным миром, не научился трогать и даже передвигать предметы, влиять на историю тем необыкновенным образом, как это может делать любое тело засчет того, что оно шевелится, да даже не шевелящиеся тела такие как древесные стволы или навозные ямы.

Рассказывали, что в одном царстве зазевавшаяся за рулем домохозяйка въехала в одну такую яму и захлебнулась в ней, но поскольку в машине с нею находилось и дитя, они попали в газеты и живо вошли в историю, поколебав самые основы мировоззрения бесчисленного множества людей, и все это благодаря неподвижной навозной яме.

Я бы вообще не удивился появлению плотных тел где-нибудь в Африке, но дверь, о которой сказано в самом начале, находится внизу мира вечного невоплощения, ниже пребывает только Хаос. Я удивляюсь, что мысль моя способна распространяться отсюда, незатухающими кругами расходясь по тихой глади безвидного океана безраздельного помрачения, в котором тонут какие-нибудь миры, поблескивающие в неясных срезах высот, как слезинки в очах смотрящей против ветра сумрачной световой гиены.

Преодолев бесконечно сильное сопротивление среды, эти плотные тела, нанятые почтальоном, опасавшимся за свое состояние, которое могло разложиться до абсолютного нуля, оказались вестниками из других космических циклов. Давно забыты места их появления, те странные города, где они фигурировали под видом не менее странных существ, форму которых давно забыл сам создатель и потому никто не воссоздаст ее даже в самом трепетном магическом сосредоточении. Тот, кто в текущем (я почему-то уверен, что сейчас время течет, а космическая ночь для всех живых существ бесконечно далека) цикле известен как почтальон, уже не узнает посланников минувших дней, если те вернутся к нему отрапортовать об исполненном долге.

Я вспомнил, что когда-то грезил о почтовых ящиках, произведя на свет данный тип сновидения, который стал достаточно распространен среди спящих. И вот мне привезли неполученную корреспонденцию всех времен, найденную в каждом из ящиков, куда просовывались сновиденческие пальцы бесчисленного множества существ. Для них важен был сам процесс, а не результат, настолько распространилась доктрина бхакти во вселенной, что появляющиеся результаты наполняют ее своей колоссальной массой.

-Давайте сюда ваш опасный источник дисбаланса, грозящего разрушить вселенную. - Кивнул я плотным телам. - Но если вы думаете, что я пожру его и на этом все успокоится, то вы ошибаетесь. Я просто положу его куда-нибудь и от этой малозаметной пылинки тут ничего не прибавится и не убавится. Где теперь ваши царства, устранившие в себе опасные перекосы?
 

Поиск

D.A.O. Rating