Дестрой

Старый Дестрой неспеша набил трубку, но не разжигал ее, а в рассеянности глядел чуть поверх правого плеча ученика, хранившего учтивое молчание.

-Дедушка, объясните мне такую вещь, - наконец не утерпел тот, - если кто научится ходить по воде, будет ли это с точки зрения нашего учения благом или пустой тратой времени?

-Пустой. - Без выражения отвечал старик. - Ибо только конченый дурак захочет учиться делать то, что пишут на каждом заборе. Нет ничего предосудительного в том, чтобы потратить годы и без того краткой жизни на пустое дело, но, пожалуйста, только не учись ходить по воде.

Слова мудреца еще звучали, но черты его расплылись. Раздалось подозрительное гудение и через секунду Дестрой превратился в пчелиный рой, который медленно взвился и устроился на толстом суку ближайшей яблони. Пока ученик не спускал глаз с чудесного явления, повеяло свежестью и ветром принесло сладковатый запах с луга. Живописные облака быстро скрывали и раскрывали золотую разнеженность, пускавшую лучики по всему небесному своду. Следующим порывом ветра сорвало пригоршню лепестков с одной вековечной вишни, эти белые крылышки-скорлупы понеслись понеслись, закружились, немного заблагоухали, скручиваясь в маленький смерч, который спустя пару мгновений подернулся, поплыл, замыкаясь в себе, как столб белого дыма, замаревел и принялся жадно поглощать коэффициенты преломления, метавшиеся в набрякшем воздухе стаей пробужденных по весне фотонов. Из этого смерча всего за несколько секунд оформилась новая, почти ничем не отличавшаяся от прежней, фигура Дестроя.

Продолжая глядеть через плечо ученика, который и сам был настолько стар, что врастал в землю, казавшись замшелым пнем, Дестрой предельно точно вложил в зубы мундштук разгоряченной курительной трубки.

-Я лично начал учиться подобному, - голосом, в котором чувствовалось недовольство, как у человека, только что поднявшегося после сна и еще не нашедшего себя, - восемьдесят-восемьдесят одну тысячу лет тому назад как раз после того, как один из моих учителей утонул. Эта до боли избитая история заслуживает отдельной рукописи, но я могу изложить ее кратко. Научившись ходить по воде, мой тогдашний учитель решил показать этот навык своему тогдашнему наставнику, но тот высмеял его. От неожиданности мой учитель - и ученик того наставника - пошел ко дну. Я видел как труп его проплывал мимо моего плота, на котором я в те годы занимался практикой Пути, и в ту минуту, когда тело несчастного крюками вытащили на берег, плот унесло течением, а я дал себе слово избежать подобной участи. Как-же я собирался это сделать?

-Вы обыскали внутренние области земли... - С выражением начал ученик, но Дестрой остановил его жестом развенчания энтузиазма.

-Да. Во внутренних областях земли я побывал. Но как мне удалось выйти оттуда - это куда менее знаменитая история. Она заслуживает отдельного исследования. Ты еще не готов постигнуть правду такого низкого уровня, но запомни - лишь иллюзия является нашим хорошим другом, нашей защитой, нашим вечным партнером в мире безраздельной дукхи, это смерть воплощается в ней как живые мертвые буквы тех скрижалей Бездны, которые сейчас стоят здесь.

Дестрой покачал головой и полностью окаменел, а справа и слева от него появились две статные фигуры с косами, опасные дуги коих с пленительной симметрией сходились над макушкою дремлющего старика.

"Я так хочу прикоснуться пальцами к острым лезвиям кос!" - Пронеслось в сознании ученика, воля которого была подавлена силой видения. Руки фигур двигались настолько быстро, совершая сложные пассы, что сливались в ореол, но ученик внимал языку телодвижений, безвольно шевеля губами, с которых сочилась слюна. В его глазу мешалось слепое пятно и он то повернет голову, то наклонит ее, томимый тенью, которую живое воображение рисовало на том месте, где должен был все еще находиться Дестрой. Из тени выступала, не переходя крайней черты, третья фигура и был за ней цветочный плодово-ягодный сон, от которого славно закатывались глаза - как у того, кто пьет свекольный сок из хрустящего стаканчика среди пыльного запустения.