Стазис хорошего проводника

Через воду сообщился я с миром, когда в нежном возрасте пальцем своим прикоснулся к шипящей струе, омывающей трупы. Кстати о нежном возрасте, чтобы не было разночтений, запомните, что я разлагался, паразитировал на останках-осколках личности, опускался и деградировал, пока сверстники мои ползали пешком под столами и стульями. Меня опасались фотографировать, настолько раздут был лик мой всякого рода пороком. Я дневал в канавах и изредка приходил в себя на пыльных улицах, даже не пытаясь прочитать их названья; вместе со мной спали дикие собаки и кошки. Ободранные помоечные комары обучили меня основным поведенческим стратегиям. От них я узнал, каким образом присосаться к порезам хладного трупа, чтобы добыть из него сладковатое послевкусие. Итак, я поневоле сожительствовал с мертвецами в морге и, когда тех омывали, капли мыльной воды летели и в мою сторону.

Вода - хороший проводник, по которому с одинаковой скоростью протекает и мысль и любая сила, в том числе душа - она может быть получена через воду, и поэтому нет нужды присасываться к носителю души, чтобы ее забрать. Достаточно заманить ничего не подозревающего простака или дурочку в ванну, а самому появиться в перуанских джунглях, вымаливая у неба хоть капельку тропического дождя. Не сомневайтесь, душа перейдет в полное ваше распоряжение, и никто не скажет вам "нет". Ежели гордыня ложная охмурила ваш разум, все равно не спешите воротить нос от души "простака или дурочки", а передайте полученную душу другим, и когда душа чья-то основательно, как это называют, пойдет по рукам, то не это-ли послужит признаком того, что жизнь свою вы прожили не напрасно!

Из всех душ, что прошли через мои руки, я оставил себе только одну - она принадлежала домашней свинье, заслуживающей отдельного трактата, ведь с этой милой госпожи художник написал аллегорию сластолюбия - не возьму в толк, почему - и изобразил ее в виде огромной крысы, на кроткую головку коей из рук загадочного пенсионера ложится царственный венец. Картину впоследствие пытались истолковать, но куда им было до понимания реальности? Тем стариком с многозначительным лицом был я, корону-же нашел тем самым малым, чего достойна была специя, хранившая душу столь чуткую, нежную, невообразимо прекрасную. Долго переселял я ее, изучая аспекты...

Тщательная запись своих наблюдений казалась мне не лишенной особого смысла. Я верил в то, что на склоне дней своих с гримасой умиления свершу ретроспективу, устроившись где-нибудь у камина зимней ночью, с головою уйдя в шерстяной плед. Но вы когда-нибудь пытались вспомнить забытое? Если нет, то попробуйте - однажды, бросив свежий взгляд на только что выстроенную композицию, не отгоните смутное пятно, что мелькнет на краю, подобно робкой лани или проворному золотому жуку, а вытяните к нему руки да заломите их. Пуститесь в веселую авантюру, как босоногое дитя, вращающее головой, углубитесь в чащу во след мерцающему призраку былой славы и дайте себе слово ухватить грозовую птицу за хвост.

Однако, каково-же было ваше удивление, когда вместо птицы в конце тоннеля нашлась лишь сложенная на дурацкий манер картонка, и вы поняли, что мечтали о ней, лелеяли ее всю жизнь, посвящали ей кропотливые ваши изыскания.

Мне довелось расстаться с иллюзией задолго до того, как пришлось бы ее позабыть. По счастливому стечению обстоятельств, я превратился в известняк, подобно замершей морской фигуре, и медленно, очень медленно, буквально по крупицам, развеялся. Куда подевались знания сути вещей, полученные через водопровод морга? Они тоже развеялись. Все, кроме одного.

Вода бывает течет, как песок в гортанях песочных часов, а бывает наступает. В потопе кружатся соломинки, но стоит, пожалуй, воздержаться от того, чтобы хвататься за них. Время отнюдь не наш враг, но хороший друг, а разве не уступит хороший друг просьбе другого хорошего друга немножечко замереть? Замереть навсегда, открывая взору славную картину величия этой формы воды - воды сокрушающей.

Великая теплота находилась в воде, дававшей понять, что кто-то там наступил - в бесконечно далеком краю, в неприметную лунку, случайно оставленную среди скал и с начала раннего палеолита дремавшую наподобие мирного атома. Накал воды пронзил тончайшую сеть капилляров внутренних областей земли и та засветилась. Великая остановка пошла гулять по равнинам, по деревням - на миг свершалось небытие во снах, звук долгой сладострастной электрички в ночи претерпевал прерыванье, внутри которого не существовало больше ничего; это мгновение было прекрасным - я видел застывшие водопады сна бесчисленного множества существ, и решил - во что бы то ни стало не подходить к другому концу, к началу конца небытия, за которым виделись мне то равнины бескрайние, то марево забвения. И начал я отдавать песчинки тела своего, ими стал кормить я волны ласкового рокочущего океана; и улетали пылинки, пока не осталась от меня проволочная безделушка под лобовым стеклом, но стазис времени не иссяк. Стоящее в позе недурственной, обнаженное время я видел; но имя его узнав, постиг, что облик его не совсем откровенен.

Чтобы узнать облик обнаженного, неспешно нагревающего воды мирового океана времени, попытайтесь, прежде всего, спросить себя, что делает в ваших глазах столь привлекательной минутную слабость невыразимого ужаса, звенящего в живой природной тишине в час предгрозовой, и не оттого-ли хорош момент, что все в природе действует, согласуясь с образом нескромной красавицы, скрывающейся от глаз за плотными занавесями - там дом ее, там за стенами стоит ложе ее, и там разметалась она, всяким невольным движением дремлющего существа предвосхищая фигуру танца, за иерограммами которого спешат в уединенье горцы, ищут беззвездной ночи, многие годы сидят без движенья на крыше утлой избы и видят в безвоздушном пространстве линию, проведенную рукой, затем точку, констатируемую кончиком хвоста.

Душа моя широка, но ей узко в груди. За это опять-же стоит поблагодарить ту покрытую пылью тысячелетий свинью, в стойле которой у лохани отроком познал я высочайшее блаженство, ведь если бы не она, то что стало со мной? Я нахватался бы грязи и шлялся по свету, ища не то ветра в поле, не то чего-то трудно поддающегося определению. Так и молодым людям, читающим это письмо, посоветую не мешкать с обретением души и не слушать тех, которые уверяют, будто знают, где ее раздобыть. Только чутье плоти, глубинный инстинкт вашего тела сможет подсказать вам, на ком остановить свой выбор, где и когда совершить остановку, какими словами выразить отказ от дальнейшего движения по пути обмана. Не забывайте о том с юных лет, что рождены вы без души и без нее умрете, поэтому ищите снисхождения какого-нибудь доброго животного и сходитесь с ним. Не всякая душа красавица, как моя, но даже самая дурная из них будет украшением, которое с успехом заменит вас в час грозного суда - и видит Бог, о да, да видит Бог, она познает сладость уст.