вторник, 27 марта 2012 г.

Трата и не трата времени и не времени

Трата и не трата времени и не времени - На фазенде у Донны Анны не было ни телефона, ни электричества, ни водопровода... - В донесении рассказывается о том, что телефон, водопровод и электричество - это не роскошь, но средство траты времени в перспективе безнадежности космических циклов. Иллюстрацией мертвых и попирающих копытом тварные миры теорий становится буколическая зарисовка, в которой представлены сложные и противоречивые фигуры гармишского пастуха и его жены.

суббота, 24 марта 2012 г.

Гавань Моджахедов

Сообщение пришло ко мне не первой важности и не первой свежести - посетило мой блестящий телефон, носимый при себе, спустя сто календарных лет. И крутил я диск телефона моего, пальцами рук моих вращал цифровое окружие, прослеживая сдвигающуюся перфорацию и вслушиваясь в гул - в гул, который роднит диск телефона с сиреною, функционирующей по точно тому же принципу. На диске же были отмечены дата, время и место зарождения послания - пришло оно из преисподней, из ада навестило весеннюю нашу расцветающую и жужжащую миллиардами пчел реальность. Из того ада, который всегда с тобой, непременно рядом - и не приходится апеллировать ни к темному пятну в глазу глазницы твоей, ни к оборотной стороне головы, за коей существует лишь темнота. Эта преисподняя сосуществует в лице каждой вещи, приглашая к удивительному экскурсу в мир, каким он бывает на самом деле, а не только лишь кажется. В пожарных гидрантах вижу я входы, а в чайных ложках, коими украшены витрины, прозреваю обрамления выходов.

Кто стучится в дверь ко мне среди запустения?

А запустение начинается, как и разруха, с малого. Сначала это три сосны, затем сквер, потом роща и перелесок. Так же и с разрухою: если однажды ни у кого не окажется времени на то, чтобы поправить один единственный покосившийся дорожный указатель, то на следующий день страна утонет в рваном паучьем шелку; бесформенные очертания ржавых покосившихся остовов - вот все, с чем останется в то утро проснувшийся человек.

среда, 21 марта 2012 г.

Гугль и Лебединое озеро

Корпорация Гугле, в прошлом году прославившаяся разработкой и введением в действие одиозной политики в отношении имен пользователей сервиса микроблоггинга google+, не оставила попыток стремиться к худшему и в текущем году, в марте которого все пользователи были поставлены перед ультиматумом нового пользовательского соглашения, представляющего собой лабиринт из тысяч юридических лазеек и ловушек, призванных с одной стороны превентивно или, как минимум, технически или декларативно оградить корпорацию от "лишних неприятностей", с другой подчеркнуть концепт пользователя как висящего в вакууме субъекта наивной ("святой") простоты.

Справедливо предположить, что "никто не читает пользовательских соглашений" - и подобное отношение к "отмазкам" основывается не на излишнем легкомыслии, а на интуитивном понимании юридического веса подобных соглашений. На уровне каждодневного использования их юридическая весомость близится к нулю, однако, не все из того, что в современном мире представляется юридической пустышкой или вовсе чем-то, лежащим "по ту сторону закона", остается без явных или потенциальных последствий для пользователя. Любое общение, например, с коммунальной службой или дантистом, по умолчанию подразумевает заключение договора, незнание принципов которого не освобождает вас от ответственности, выражаемой ли в оплате коммунальных услуг или в долговременных последствиях для ваших зубов. Когда вы назначаетесь к врачу, то уже тем самым заключаете договор, по которому вы обязуетесь оплатить услуги, а дантист, в свою очередь, обязуется их предоставить. Контроль качества его услуг, кстати говоря, лежит вне сферы этого договора: если вам сделают неправильные зубы, то решать вопрос придется в особом порядке. Лишь до тех пор, пока это вас не коснется, вы можете, почти веруя в собственную искренность, воображать, что в конце концов будет "достаточно апеллировать к святой простоте", мол, "мне скажут то, а я скажу это".

вторник, 20 марта 2012 г.

вторник, 13 марта 2012 г.

Туризм в один конец

В основе современной концепции туризма лежит девиантная модификация паломничества, по отношению к которому туризм, однако, не представляет модели десакрализации, потому что институт паломничества формируется на базе контринициатического эскапизма. Это отрицание связи с собственной землею и прерывание родо-племенной традиции, настаивающей на приоритете осевой парадигмы, олицетворяемой домом и деревней, создает предпосылки для устремления в "дальние края", которые, как кажется обеспокоенному человеку, могли бы некоторым образом подытожить его бесперспективный "поиск лучшего".

"Рассказы туриста", начиная с XIX в. н. э., формируют особый жанр романтической литературы, черпающей легитимность из сказочных, псевдо-научных зарисовок античности. Вопреки распространенному ныне убеждению, человеку древности не было нужды путешествовать дальше своего порога, чтобы оставить о дальних странах подробное описание. В худшем случае предпринимались экскурсы в рассказы "других путешественников", которых, якобы, знавали авторы исторических и геополитических трудов. Самостоятельное путешествие было не только лишним, но и предосудительным, недостойным благородного ученого. Тем не менее, романтическая литература, авторы которой со всей серьезностью пускались в путешествия, заимствовала один основополагающий концепт заморской басни, а именно, рассказ о чудесах, "непонятных нашему обывателю", о странных обычаях и великих силах, равно как и слабостях, которыми обладают некие аборигены. Сегодня эстафету вырожденческих сказок перенимают туристы, доводя это до закономерного абсурда, "заставь дурака богу молиться..." - видите-ли, они честно едут в пустыню или в горы, чтобы до глубины души поразиться и затем все годы своей жизни с возбужденной жестикуляцией рассказывать о каком-нибудь странном явлении, например, о чем-то темном, проплывшем ночью по реке, или о взгляде в спину.

воскресенье, 11 марта 2012 г.

Если считать общество обществом

Полное разрушение не только традиционных родо-племенных связей с соответствующими им мировоззренческими парадигмами, но и так называемой ложной архаики, приписываемой, например, крестьянскому быту вековой давности (истребление крестьянства в России целенаправленно проводилось уже начиная с "крещения Руси", в XIX столетии было отполировано флером "отмены крепостного права", а в эпоху сталинского реваншизма обрело системообразующий характер для всей второй половины XX в., на фоне чего достаточно странно звучат сегодняшние апелляции к "происходящему разрушению деревни", ведь ныне может быть разрушено только некое показательно-виртуальное подмосковное село, потому что остальное и без того пребывает в "постапокалиптическом" состоянии), неразрывно связано с формированием "общества", под которым понимается безответная абстрактная масса, исполняющая функцию "ключа от всех дверей".

Поясним это положение тем, что "общество" по структуре своей является беспорядочным смешением оторванных от корней индивидуумов, не объединенных ни общей идеологией, ни какими-либо общими интересами. Этому обществу может быть вменено все, что угодно, в рамках любой произвольно постулируемой концепции или задачи. "Если общество выскажется за то, чтобы сарафан носить наизнанку, это может восполнить правовой вакуум." - Какое общество, спрашивает себя интеллигентный человек? Не то ли, в котором нет единого мнения и не существует никакого стандарта? Сегодня к вам на улице подойдет человек и скажет "А" и вы с умным видом запишете у себя, "ага, общество говорит всегда так: А", но вам впоследствии предстоит горько разочароваться в идеализме. Не вопрос, для всех было бы лучше, если бы, прежде чем говорить "А", плебеи посовещались друг с другом и записали в основном законе: "В нашей стране все и всегда говорят и думают так: А, и никто не может вменить говорящему А то, что он думает Б или в мыслях планирует исказить А". Дисциплинарная установка позволила бы существенно дисциплинировать "общество".

среда, 7 марта 2012 г.

На девяти холмах

-Чтобы уяснить фундаментальные парадигмы, обосновывающие наше существование, вам следует посетить холмы. - Закончил свою вступительную речь старейшина и протянул мне папирус, над которым пускал слюнки самый именитый картограф. На бумаге столь удивительно совмещались разводы этой не то слюны, не то секрета слезных желез, с теми характерными для географии геометрическими фигурами, что на создающийся рисунок желалось поневоле глядеть, не отводя очей ни на мгновение и не думая более ни о чем.

-Девять холмов. - Терпеливо прокомментировал старейшина происходившее на поверхности карты и длинным ногтем описал в воздухе перед собой сложную линию.

-Но я не видел никаких холмов вокруг поселения. - Признался я. Тогда старейшина спокойно улыбнулся.

 

Поиск

D.A.O. Rating