Компоненты сознания

Справедливо полагая, что совершенное святое существо не может иметь недостатка в каком-либо качестве, ему инкриминируют отсутствие индивидуальности, которая имеет негативный характер, то есть сама является отсутствием - ее наличие в живом смертном существе означает невосполнимый им самим качественный изъян.

Однако эта не лишенная логики точка зрения неверна, поскольку полнота святого существа распространяется на отсутствия и на любые возможные изъяны, присущие ему наряду с присутствиями качеств.

Отсутствие индивидуальности, то есть такое позитивное качество, может характеризовать только несовершенное существо и в случае совершенного не является характерной чертой, могущей быть особо выделенной среди ряда других.

Негативное качество, то есть рассматривающееся в противопоставлении тому, отсутствием чего оно является, имеет свою собственную качественность, а не значимость, которая была бы качественно ниже качества. Только рассматриваемое по отдельности отсутствие указывает на след присутствия, являясь означающим импринтом неприсутствующего, что по сути дела не может быть ничем иным как художественным приемом, сродни эксклюзивному выделению на рисунке только глубоких теней.

Говоря о том, что все живые создания являются формами мысли изначальных святых существ, мы уже предполагаем определенную гомогенность пространства, целиком состоящую из качеств. Отсутствие живого создания (например в пространстве между двумя и более из их числа) качественно равно присутствию, бессознательность равна сознанию, забвение равно памяти и все это является сознательной энергией, пронизанной интенциональными связями, берущими начало в Хаосе и существующими как и само святое изначальное существо.

Говоря, что отсутствие равно присутствию, мы подчеркиваем их онтологическую качественную равноценность, при этом повторяя, что они ни в коем случае не являются одним и тем-же.

Мы рассматриваем эти азы, понятные в рамках изучения примерных форм сознания, с тем, чтобы прояснить методологию некоторых гармоничных живых существ, упомянутых в предшествующем донесении. В результате эмоциональной ошибки им приписывается склонность к поглощению только отдельных форм сознания, более того, только определенным образом проявляющих себя форм, что, конечно-же, не соответствует действительности. Для Пожирателя Сознания интерес представляют все формы сознательных энергий, что делает возможной инфильтрацию даже совершенно пустынного на первый взгляд мира. Чтобы поглотить сознание, не требуется сознавать его, мыслить о нем или его понимать; это действие исключает необходимость точки опоры или так называемой второй позиции для определения первой.

Упоминая пустынный на первый взгляд мир, мы естественно подразумеваем его существование, поскольку вне мышления святого и реально существующего существа никакого пустынного мира нет; пустынность и абстрактность это конкретные качества элемента космоса.

Случайно по воле рока оказывающееся среди других частиц сознательной энергии самосознание никак не может считаться главным структурным компонентом определения функции Пожирателя. Возможно, что само понятие не только самосознания, но и сознания звучит тенденциозно, как тенденциозно звучало и понятие чувства, если бы говорили о его поглощении, да и понятие красоты - поскольку, выделяясь в обособленную "абстрактную" категорию она тендировала бы к неправомерной изоляции от сознания, тем более, если бы, ставя своей целью подчеркнуть качество, мы говорили бы о красоте двух черных вещей внутри темной герметичной пещеры, находящейся в недрах безжизненного астероида, который в свою очередь затерян в космосе. Тем не менее, красота, чувство, благоухание и самосознание, равно как и полное отсутствие красоты, чувства, цвета и запаха, равно как и кусок льда, теплый ветер, свет звезд и силуэт бегущего зверя, являются равнозначными компонентами сознания святого существа, которыми будет интересоваться предрасположенный к тому своей природой.

Являясь компонентом сознания, живое существо вместе с тем (предположительно это отдельное качество) может обладать инстинктом, который понудил бы его бежать от Пожирателя, но в этом радужном прогнозе есть одно но. Для того, чтобы задействовать соответствующий инстинкт, необходим так называемый природный враг, о котором в данном случае едва-ли можно говорить. Место инстинкта может занять некое неопределенное чувство сродни тому, которое испытывают, понимая, что самое худшее уже, возможно, случилось, для чего необходимо развитие этого чувства, то есть наличие этого противоестественного компонента. Он не может быть естественным, потому что избыточен для четкой структуры, оформленной природой.

Мы видим, таким образом, что узнавание Пожирателя средствами другого живого существа практически невозможно и если оно имеет место, то не может являться элементом взаимодействия именно в рамках пожирания, а значит объект взаимодействует вовсе не с Пожирателем.