История одной мертвой души

История эта началась с того, что мне довелось побывать у смертного одра одного старика. Честно скажу, все это похоже на фантастику - настолько невероятно, а главное - неприлично. Но таковы уж странные обычаи в нашем краю: к месту отлетания души допущены бывают даже весьма далекие от семьи персоны, если только они, выражаясь фигурально, приобрели правильный билет в правильном месте.

По старику зачем-то пустили ползать трехгодовалую девочку. Наверное, из суеверных соображений, мол, "девочка и смерть", то да се, старик, де, протянет при таких обстоятельствах куда как дольше (как будто в этом и есть суть мероприятия). Сам старец заметно ополз в подушках, а на предложения принять лекарства отвечал невпопад, покуда наконец не изрек следующее:


"Тут довольно жарко, будет к пяти часам." - Я не выдумываю, именно так звучала фраза, очевидно, представлявшаяся умирающему неким "последним словом". Так бывает в бреду, когда вам кажется, что вы глаголете сущую смыслицу, а другие слышат бессвязный лепет.

Наконец старик покосился в подушках и еще заметнее ополз, после чего запрокинул голову и безвольно открыл рот. Раздался тихий шелест. Мое сердце напряженно и радостно забилось: вот он, тот самый момент отлетания души. "Гляди во все глаза и будь наготове!" - Пронеслось в моем сознании. Мне казалось, что собравшиеся с укором глядят на меня, потому что сердце предательски стучало на всю спальню.

По счастью, в эти минуты воцарилась суматоха - все сорвались со своих мест и принялись носиться вокруг одра, как детвора вокруг рождественского дерева. В этой шумихе мне удалось забраться на комод, над которым порхала душа, и поймать ее в заготовленную коробейку.

Знаете, когда я был ребенком, у меня была мечта: будучи мальчиком смышленым и любознательным, я интересовался как крупными небесными телами, так и подноготной живностью, в том числе мертвостью. Гуляя по городу, я подолгу, как завороженный, застывал подле витрины оптической лавки, в которой красовался новенький с иголочки микроскоп. И вот на пятый день рождения меня осчастливили великодушным подарком - то был набор для изучения маленьких наших братьев и сестер - амеб. Странным образом... радость от ознакомления с подарком за минуту сошла на нет - спозла, как улыбка с лица человека, понимающего, что под предлогом развлечений его заманили на скучнейшее и ко многому обязывающее мероприятие. Стараясь не привлекать внимания, я тайком вынес микроскоп на двор и спрятал в сарае.

Примерно та же история приключилась с этой новенькой, тихо шелестящей в коробейке душою. Мертвенькая душа заняла меня на час или два, но затем я потянулся к старой доброй бутылке бурбона, столь хорошо зарекомендовавшей себя в том, что касается ухода от самих себя. Душа же с присоединенными электродами (я надеялся, что добыча натурального мертвого електричества вселит новую надежду в меня как естествоиспытателя) осталась неприкаянно висеть над рабочим столом. Через несколько дней она покрылась пылью. В нашем краю очень много пыли, а если приплюсовать сюда паутину (вы не представляете, что творят пауки - молодые и неопытные бывает предпринимают попытку сплести сеть прямо над рабочим столом) да мелкие шерстинки моих крыс, то в плане пыли наметится сущая беда - для меня, впрочем, это пустяки.

Прошло несколько дней и, вернувшись в лабораторию, я невольно нахмурил лоб, припоминая, на чем остановился: мертвая душа казалась отсутствующей, отчужденной от всего происходящего. И тогда, сам покуда не понимая величия своего открытия, я почти наобум обратился к душе с предложением пососать мне хуй.

-Как вы посмотрите на то, чтобы сделать миньетик вон в том креслице? - И с этими словами я добродушно расстегнул брюки, после чего устроился в уютном кресле с коктейлем.

Вы знаете, я ни разу не пожалел о своем открытии и думаю, что действительно проник в некоторые тайны, касающиеся смысла существования души. В первые же минуты мне пришло в голову, что она будто бы специально создана для этого почетного занятия. Мягкая, приятно холодящая, обволакивающая и покорная, душа сосала, прошу прощения за невольный каламбур, "за милую душу", распространяясь по моим чреслам, как милый спрут или же слизняк. Насосавшись, она просто удалилась - с тихим шелестом отлетела и повисла над лабораторным столом, а я долго еще не мог прийти в себя от размышлений о научном прорыве, совершенном, как все великие открытия, без подготовки - "экспромтом".

К сожалению, как это нередко случается, материал научной работы, использованный в первых экспериментах, теряется во мраке истории. Может быть, было бы лучше размещать лабораторных зверьков вместе с наивными научными приборами под музейным стеклом. Как знать. Такое случается крайне редко и, увы, мертвая душа оказалась утерянной. Были другие опытные души, позволившие "отполировать" технику, но та самая первая душенька безвозвратно утеряна, потому как выбросил я ее на помойку, сочтя использованной. Я, грешным делом, считал, что душа морально испорчена. Когда же спустя несколько месяцев смог новым, трезвым взглядом окинуть перспективу и задумался о том, что душа своим подвигом заслужила достойной старости, то отыскать ее среди мусора уже не представлялось возможным. Некоторые из моих ассистентов считают, что душу переработали в бульонные кубики.