Подарок нимфы

Вечером над темным прудом разгорелся свет и обитатели крайней избы с тревогою припадали к окошкам, впрочем, оставаясь снаружи совсем невидимыми. Следующее утро было мудренее, а день пошел в гору - околосилось несколько колосьев, опчелились пчелы, а далеко заполдень осмолилась смола на старых железнодорожных шпалах и повеяла ароматом неизбывного мира. Теперь же, когда солнце в свою очередь оселнцевилось, то есть, как говорят, склонилось за горизонт, у пруда вновь возникло то полузабытое сияние и семья снарядила Илью Денисовича разузнать все честь по чести и вернуться с радостными новостями.

Илья Денисович в прошлом был городским жителем, в деревню же попал не случайно, но в целях собственного перевоспитания. Тогда, если вы помните, пошла мода на села-побратимы и каждый микрорайон связывался с какой-нибудь русской деревней, откуда приезжали нарядные колхозницы с гостинцами, взамен же отправляли молодых людей из детской комнаты милиции. И вот Илья Денисович - в те годы еще просто Илья, по детскому неразумению как-то надел сверстнику на голову полиэтиленовый пакет да придушил, а потом ходил пугал других детей этой обезображенной головой. А на новом месте, в деревне, куда его сопроводили под охраной, он из своей души как бы темную занозу вытащил. Сначала избегал контактов, а потом, как завидит, что кто-нибудь дрова складывает, подойдет и молча берется помогать. Так и вышло, что он открыл в себе дар - по всей округе не нашлось бы того, кто столь ровно умел выложить поленницу. Как дрова заведутся у селян, они, не сговариваясь, зовут Илью.


Итак, Илья Денисович направился к пруду - идет походкой ровной, без напряжения переставляет ноги, руками же покручивает кончики усов. А сам думает:

"Кто я и что я в этом мире и куда иду? Со стороны то я ровно двигаюсь, даже может показаться, будто человек идет, а внутри все прямо обрывается. И так не первый год. Людишки же другие ходят вокруг меня, но я не возьму в толк, зачем им быть." - Мыслям этим он обучился, пока работал - сложит поленницу, другую, а сам понимает, что было 900 миллиардов поленниц и будет еще вдевятеро столько, ну да это капля в море.

Подходит он к пруду и видит, что пленительная нимфа, прибывшая, как видно, из краев не столь отдаленных - прудов и рек в округе хватает, прилегла на берегу в зарослях. А пока она дремала, тело ее светилось.

-Делай что угодно - только не буди меня, не разрушай чар снов. - Доносится до Ильи Денисовича. Тот пожимает плечами: уж не насмехается ли над ним нимфа, тело коей даже в сонном состоянии способно источать приятный свет? Можно представить, что было бы, если бы она встрепенулась и, очи широко распахнув, всмотрелась в невольного виновника пробуждения.

-Знаешь ли ты, кто я такая и кем являешься сам? - Бормочет нимфа сквозь сон.

-Насчет себя имею кое-какие предположения, а ты...

-Я та, которая была в пустоте, есть сейчас и будет в конце. Можешь называть меня Разметавшейся во сне. А тебя можно я буду называть Пепелок, уносимый в холодную даль?

Илья Денисович пожал плечами.

-Знаешь, Пепелок, - томно вздохнула Разметавшаяся во сне, - мы видели во сне пустое пространство, по которому разбросаны нити паутины. По одной из таких нитей ты и ползаешь, потому что не ведаешь, что существует лишь одно искусство, достойное благородных существ, лишь одно спасительное, по-настоящему качественное искусство - это искусство пребывать между сознанием и небытием, ровно посередине. Малость твоей экзистенции не дает представлений об истиных масштабах пустоты, которую лицезреет каждое благородное существо, если только оно не дремлет. Только дрема защищает нас и теперь, когда ты все узнал, то прошу, уйди и не пытайся меня будить.

-Привлекает меня чем-то твой свет. - Тихо, стараясь не разбудить красавицу, Илья Денисович опустился рядом с ней на берегу. От воды тянуло холодком.

-Для каждого низшего созданья нет выхода, кроме как искать забвения в величии высшего существа. Уповай, Пепелок, на то, что сила дремы, которая впитает тебя, больше никогда не даст тебе самому ожить. Ты не будешь больше будить нимф. Ты отходишь ко сну и впервые на этом пути ты свободен от проклятия вечного пробуждения.

-Пускай ты прожил жизнь без тяжких мук.

-О да.

С этими словами Разметавшаяся во сне слегка повернулась и тогда все разумное в очах у Ильи Денисовича потухло - как будто занавес опустили. На следующее же утро сельчане, поднятые встревоженными обитателями крайней хаты, обнаружили у пруда прелюбопытнейший муляж - точную копию Ильи Денисовича, выполненную из кусочков мха, дерна и сухих листьев. Деталь конструкции, которую неведомый мастер изготовил из массивного кривого корня, сочли непристойной и к приезду милиции потихоньку свели на нет. Говорят, отпилили и, если вы войдете в доверие к местным, обязательно покажут. (Я слышал, что она красуется на стене местного паба промеж трофейных рогов)