Разруха - кто виноват

Натуральное стремление упорядоченной системы к дезорганизации выражается на уровне ассиатического мира в явлении разрухи, которая реализуется отнюдь не через деструктивное действие или совокупность таковых, но вопреки любому - действию или бездействию, единственный функционал которых состоит в том, чтобы "сгладить эффект" разрухи или акцентировать границы упорядоченного пространства.


Разрушение и деградация яви столь же фундаментальны, как ход железнодорожного состава, в вагонах которого вы думаете, что занимаетесь поддержанием почти домашних условий проживания.

Ежедневно предпринимая противодействие разрухе, человек традиционного общества не только руководствуется соображениями сугубо практическими (явь ареала обитания представляет собой гармоничный космос до тех пор, пока существует граница между ним и навью), но и повторяет поведенческий образец, продемонстрированный духами Предков, например, убирает камни с пашни, что-то раздвигает, пропахивает полосу вокруг деревни, строит плотину etc. Каждое из этих действий требует регулярного повторения в виду непрерывно манифестирующейся всевременной коммуникации духов Предков, организующих пространство, с духами других Предков, ориентированных относительно наших духов Предков как находящиеся по ту сторону духи беспорядка. В ракурсе аксиального взгляда наших духов Предков аксиальность чужих духов Предков является секундарной. На этом основана некоторая субординация, апеллирующая к концепции периферии - в отношении последней не применимо наше понятие порядка. Находящееся на границе и в промежуточных территориях в любом случае деградирует, потому что тот принцип порядка для нас абсолютен. Мы можем наблюдать формальные черты поддерживающегося в той стороне, за границей цивилизованного космоса, порядка - например, от нас не сокрыто сезонное восстановление листвы на деревьях, но за внешним покровом зелени мы видим ужасающий беспорядок, за трелями птиц подозреваем что-то пугающее (взъерошенные карлики-птеродактили беспорядочно спариваются и дают приплод взъерошенных плотоядных чудовищ), под цветущими разнотравиями можем различить притаившиеся маленькие злые глаза.

Год за годом возрастает вдоль дорог нашей страны борщевик - мы слепо верим басням про то, откуда пришел он и почему должен быть истреблен, но его беспорядочное буйство возвращается, чтобы окружить наши города ударными дивизиями армии бабочек и цветов.

Годичные циклы сельскохозяйственных и иных работ основаны на принципе поддержания порядка в ограниченном ареале обитания племени. При этом вполне понятна несостоятельность теорий XIX-XX вв., выстроенных на фундаменте пресловутого "корма для людей", намеки на который прослеживаются, якобы, в таких афоризмах, как "летний день год кормит" (или "осенний, весенний день..." - в зависимости от того, какой на дворе сезон, народная масса мотивируется на рабский труд соответствующим лозунгом, который, ради усугубления страданий, приписывают ее же собственному народному творчеству). Излишне подчеркивать, что, если в нем и есть какой-то смысл, афоризм про кормящийся год бесконечно далек от дискурса "потребительской корзины" либо "рачительного хозяйственного планирования" и, с точки зрения Традиции, может пониматься в аспекте годичного ритуального цикла и масштабного соответствия между сутками и годом.

Важно понять, что человеку как таковому не требуется пищи, чтобы жить. Потребность в еде, равно как и в воде, является возведенной в правило ошибкой восприятия, сформировавшейся на базе суггестии. Нативной потребностью человека является совместная трапеза с духами, а она, как следует из изложенного в упанишадах (ср. Брихадараньяка) учения пяти огней, не ограничивается примитивными представлениями о "питательных веществах и калорийности" - трансцендентная парадигма трапезы включает в себя мирской, человеческий хлеб как один из многих структурных компонентов, формирование или появление которого непосредственным образом зависит от правильности ритуала - вся пища, чтобы она могла быть принесена в жертву, появляется с небес, а не откуда-нибудь еще.

Ныне система поддержания порядка утратила свои метафизические ("идеальные"), а значит и реальные ("вещные") мотивации, на место которых постепенно были поставлены компоненты правового дискурса. Практикуя "страсть к порядку", современный человек не предъявляет фундаментальных претензий нарушению, как это мог бы сделать тот, кто осознает меры ритуальной сообразности и гармонии, - он оценивает беспорядок с позиций правового сознания и иначе никак. Все нормы противодействия разрухе регламентированы законодательством - никто не станет поправлять покосившийся дорожный знак без четкого согласования с ведомствами. И если дорожное полотно кладется каждый год, то не от любви к прекрасному, а от страха административного - а в запущенном случае и уголовного наказания. В личном хозяйстве на выручку приходит выучка - результат муштры многих поколений, бессознательная домохозяйка, как домашний робот-помощник, нещадно сканирует фасетками поверхности в поисках пыли. Ее спутник - болванчик с раскачивающейся головой, бессмысленно насосавшись пищевых заменителей и насмотревшись футбола, механически шагает к верстаку, чинит дверной замок, в общем "работает по дому", ничего не соображая и не зная - "просто так живя", как его запрограммировали еще в утлой колыбели, бешено охраняемой от единственного шанса на спасение из безысходного колеса - от колыбельных демониц.

Когда в следующий раз вы захотите прогневаться на кого-то, кто вымел мусор и оставил его на середине двора, или поднять руку на ребенка, позабывшего положить зубную щетку справа, а не слева, то хорошенько задумайтесь о собственных мотивациях и спросите себя: на того ли вы ополчились - тот ли это, кто виноват в разрухе, и то ли это самое главное зло.