Бешенный обскурантизм Марии Луизы

Наиболее яркой характерной чертою трудов так называемых психоаналитиков по праву признана инфантильная заносчивость, идущая рука об руку с высокомерием и кромешным невежеством, предопределяющим "поиск" и "нахождение" заведомо известных положений. Эксперты считают, что своды подобных работ вплотную смыкаются с понятием идеальной детской литературы, тем более что, как показывает практика, всерьез воспринимать, не говоря о том, чтобы со всей наивностью увлекаться подобными вещами могут только дети, представляющие собой в прямом смысле недолюдей, какими их понимает Традиция. Наряду со знатной подборкою Техники-Молодежи и Занимательной Физики, а также иных доказательств того, что 1х1=1, уголок психоанализа не должен оставляться без внимания при планировании библиотеки, предназначенной для пустого и лишнего материала. Ознакомление с трудами Нойманна или Юнга - увлекательнейшее по своему приключение, подобное посещению стерео-кино, правда, потом будет тошнить.

Одним из непревзойденных шедевров слепой, контринициатической и лицемерной заносчивости сегодня признана работа Марии Луизы фон Франц "Психология сказки", вплотную подходящая к основательности творений советского агитпропа, прочитав которые в дошкольные годы, малыш с удовольствием расскажет пожилому поколению о глубинных смыслах творчества Врубеля или Винсента Ван Гога, начиная столь глубокомысленный рассказ снова и снова, пока не получит от дедушки-ветерана заслуженную пулю. По уровню дискурса лучшие, самые яркие пассажи Марии Луизы все таки уступают проверенным теориям Александровского, в целом приверженного более взвешенным позициям.

"Когда я слышу потоки благоглупостей Марии Луизы, в том числе из чьих-либо уст, я берусь за браунинг." - Приходилось нередко слышать от старшего поколения.

Рамки психоаналитического дискурса - это то, чего следует стыдиться, как логики поведения человека, за все поступки коего окружающим делается до сведенной скулы стыдно, только он сам этого не замечает. Когда в одной из статей мы сделали замечание о том, что христианство не является "тем самым злом", из этого не следовало, что явления вроде психоаналитики имеют основания участвовать в соревеновании на звание "того самого зла", а систематический отказ копаться в мусоре, высказанный двадцать раз, на двадцать первый вдруг превратится в интерес к истории становления и к школам мусора, которые в действительности достойны только того, чтобы их воспринимали как мусор. На это иногда замечают, что отказ изучать мусор теми же мусорщиками будет понят гораздо глубже - потому что, де, мусор для них - это не просто мусор, а грязные бумажки, кусочки плавленного сырка, ниточки из детской распашонки. Но позвольте спросить, что же из этого следует: кого вообще может интересовать точка зрения мусорщиков - кто "они" такие? Может быть "они" представляют миноритарную, но значительную силу, как вольные каменщики? Есть основания полагать, что нет.