Репрессивное и Традиционное

Репрессия является механизмом реагирования на дискомфорт, обусловленный изменением давления, механизмы нагнетания которого не подконтрольны репрессирующему. В отличие от репрессии, прессинг представляет собой инструмент агирования, мотив которого инициируем агитатором (субъектом агирования) и находится вне компетенции прессингуемого.


Традиционное общество несовместимо с любой формой репрессивного аппарата, которую может воспроизвести современное. Не говоря о том, что тео- и демонократическая доминация неразрывно связана с безупречной гармонией сосуществования элементов сакрального космоса, заполненного источающими благоухание, сияющими от непреходящего блаженства и вкушающими причитающиеся им плоды существами, репрессия в деградирующих культурах еще никого и никогда не сделала счастливее, не сформировала пресловутой "нормальной жизни", мечтания о которой - это последнее прибежище лица, которому современное общество не обеспечило квалифицированной психологической помощи.

Конечно, было бы ошибкой огульно отрицать прессинг, который может изначально быть присущим истинно традиционному обществу, то есть обществу первых дней существования космоса. Но стоит обратить внимание, во-первых, на отличие прессинга от репрессии, во-вторых, на адаптацию идеальных парадигм к условиям неуклонно деградирующей реальности. Прессинг высших, трансцендентных сил, отличающийся от репрессии тем, что он является самодостаточным инструментом, а та ответом на изменяющиеся состояния, становится тем болезненнее, девиантнее и имманентнее, чем дальше мы удаляемся от идеального мироустройства первых дней. В конце времен тот самый прессинг, который осуществлялся богами в ритуале выжимания Сомы, неизбежно становится пыткой - невыносимой и унизительной. Это не значит, что человек распустился и не понимает, насколько хорош прессинг, а значит, что все стало плохим - не только он распустился, а выжимающее, инструмент прессинга и выжимаемое переродились в кошмарную реальность камеры пыток. На фоне этой реальности репрессивный механизм становится дубинкой, при помощи которой формируется тюремно-лагерная иерархия, положение "элиты" в рамках которой столь же позорно и мучительно, как и положение "плебеев".

Ухудшенная ситуация не может быть исправлена ни отсечением "лишнего", ни извращениями и без того девиантного примата выживания, ни репрессингом "того, что не понравилось чьей-то левой пятке". Единственный гарантированный путь перехода к традиционному, а значит демонократическому общественному устройству, пролегает не через заведомо ложную суггестию улучшения того, что есть, а через полное прерывание континуума актуальности, уничтожение самой реальности тварного мира и последующее возобновление его экзистенции на основе информации, которая начертана в скрижалях Бездны. Формы мира творения будут созданы из субстанций Хаоса, а народы, которые перестали быть и были созданы из ничего, получат новую родовую память в соответствии с предпочтениями высших существ.

В процессе прерывания космической непрерывности будут уничтожены пространственные и временные зависимости, включая все виды памяти, что полностью исключает возможность того, что действие будет походить на восстановление или ре-волюцию. Никакие "ре-" и "вос-", основанные на вторичных формах, не имеют превалирующего значения, когда дух дышит самым непосредственным образом. Ни одна из форм, которые продолжат фигурировать как актуальные, не может быть спасена и не представляет интереса для ее сохранения.

Нет никаких сомнений в том, что маскировка репрессивных моделей государственного устройства фиктивными традиционными ценностями является примером преднамеренного "действия во зло". Начиная с подмены понятия Традиции пролетарским мракобесием, заканчивая безапелляционным оптативом репрессии как основополагающей духовной скрепы нации. Эта иллюзия "действия во зло" или "содействия деградации космоса" наделена безусловно подвижническими и социоборческими коннотациями, потому что доброты "содействия злу" не оценит ни масса шудр, ни представители каких-либо других сословий, за исключением временно сочувствующих. Но что подвигает это подвижничество, кроме воображаемого камня на плечах воображаемого титана? Наверное, круг интересов, формирующийся вместе с ритуальной целесообразностью. Оно поднимает круг и держит его до тех пор, пока не уронит.

См. тж. Миф о хорошей идее и дурной реализации