Мустафа принимает ислам

Настроение у Мустафы Кравцова на 1 января 2014 было паршивенькое. Началось все с того, что родители назвали его, простого русского парня, в честь Мустафы Кемаля Ататюрка. Имя само по себе на ахти какое приятное для тонкого россиянского слуха, но бывают и похуже. Дело не в благозвучии. И не в том, что Мустафу дразнили в школе. Дети подчас бывают необычайно неприхотливыми в том, что касается принятия себе подобных и их имен "как данности". В одном классе с Мустафой училась афророссиянка по имени Василиса.


Итак, никто никого не дразнил, а неприятные последствия родительского решения проявились значительно позже, ближе к концу XX века, когда Мустафа волей-неволей принялся остепеняться и вступать в зрелую жизнь.

Период его молодости совпал с распадом советской империи. На лавочках наших городов, если вы помните, дни и ночи сиживали угрюмые гопники, вооруженные магнитофоном с кассетой группы "Алиса". Эх, непростое, но веселое было время, а неприятности начались еще позже.

Первая, не считая мелочей, неприятность в жизни нашего героя случилась в начале двухтысячных, когда ему без объяснения причин было отказано в визе в консульстве одной страны блока НАТО. Беда никогда не приходит одна. За ней последовали систематические отказы в приобретении билетов на внутренние и международные авиалинии через интернет. Десять лет Мустафа провел в аду. По истечении этого срока, 31 декабря 2013 года, к нему постучались противники нелегальной иммиграции. Поинтересовавшись для порядка, не имеет ли Мустафа отношения к событиям в Волгограде, они произвели обыск, в результате которого изъяли некогда принадлежавшую родителям литературу по тюркологии.

После этого случая Мустафа не оправился и не смог стать прежним. На плечах сорокалетнего русского мужчины выросла голова двадцатилетнего нацмена, который твердо решил принять ислам и всеми правдами добиться встречи с 72-мя гуриями, которые не стали бы косо смотреть на его паспортные данные.

Самым дорогим достоянием государства российского является Жизнь Каждого Русского Человека, думал Мустафа. События всей его жизни не пошатнули этой веры, существовавшей в некоем обособленном секторе сознания, как установка, заложенная во младенчестве и с тех пор работавшая в фоновом режиме.

Раз эта страна, размышлял Мустафа, не удосужилась воспитать вдумчивых и толерантных жителей, то мне следует навредить ей как можно больше, отняв самое дорогое, что у нее есть. Для родителя - это жизнь собственного дитя, а для страны... "Мне придется умереть, но сначала я приму ислам."

Принятие ислама - дело нешуточное, да и в суфии просто так не принимают первого встречного. Но путь к гуриям, как понял Мустафа, проходит через суфийский зикр. Ему не нужны были спецпредложения, рассчитанные на жажду быстрого эффекта и легкую доверчивость. Ислам - Зикр - Месть стране - Гурии. Такова последовательность и изменить в ней что-либо очень непросто.

Второго января 2014 года Мустафа принимает ислам и в тот же день допускается в виде зрителя на собрание региональных суфиев. Феноменальная память позволяет Мустафе мгновенно схватить суть занятий. Фото- и фонографически точно он запоминает, анализирует и расставляет акценты. 8 января Мустафа становится хафизом, а 9 января допускается к участию в своем первом зикре, где претерпевает неведомое до сего дня мистическое переживание. Вечером 9 января Мустафа с улыбкой смотрит на звезды. "Сейчас я нахожусь здесь, в промозглом и не слишком уютном мире земных созданий, а завтра или послезавтра в это самое время буду танцевать легковесный, всевременный, как песнь сфер, зикр с Гуриями."

В канун великого путешествия вы завершаете все свои рутинные дела. Это чем-то похоже на терминальное поведение самоубийцы, но отчаяние, движущее им, недостойно сравнения со знанием топологии пути. Мустафа в последний раз включил персональный компьютер и ввел что-то в строку поиска, затем на странице выдачи несколько раз скорректировал запрос. В конце концов вышло так: "фигура в черном у моста мертвых".

Внимание Мустафы привлек один сайт: Биткоин после смерти. "Как получить выплату? Ничего сложного. Перед мостом мертвых к тебе обратится фигура в черном." - Значилось в сниппете. Мустафа прошел по ссылке.

Он быстро пробежал глазами текст на странице, затем, задумавшись о своем, принялся равнодушно скроллировать вверх-вниз.

"Мне не следует заявляться к Гуриям без гроша. Это непорядочно, как если бы я вернулся в место, где мне бесконечно рады, и не принес подарка. Пусть это будет что-то само по себе незначительное и даже неликвидное, но преподнесенное от чистого сердца."

Закончив размышления и прийдя к определенному выводу, Мустафа достал смартфон и перевел 1,27543 BTC на адрес, полученный из qr-кода страницы. После нескольких нажатий ctrl+f5 нуль прогнозируемой выплаты сменился на значение 3,82629.

Мустафа отложил смартфон и откинулся в кресле. Он чувствовал глубокое удовлетворение - оно поднималось по телу - теми же путями и таинственными руслами, по которым текут страх, надежда и сексуальное возбуждение. В этом приятном расположении духа Мустафа отошел ко сну и сделал это последний раз в своей жизни.

Поутру, обстоятельно опоясавшись поясом шахида, Мустафа направился привычным, а потому стократно благодатным путем. Он двигался между домами, проходил по дворам - теми же закоулками и известными лишь жителям микрорайона тропами, которыми ходил долгие годы. Начал ходить еще в юношестве - ходил вместе с приятелями, лица которых незаметно менялись от года к году. Кто-то исчезал, на его место становилось лицо другого. Школьные товарищи сменялись лицами из института. Те постепенно модифицировались, превращаясь в совершенно другие лица сослуживцев. Но дорожка была одна и та же. Была она ею и этим великолепным утром.

В вестиюбюле метро, как обычно в эти часы, царило хмурое оживление. В этот миг Мустафа подумал: "покой, покой".

Он перешел через плато, устланное черными алмазами, и перед его взором открылась странная картина - величественная, но не величием раздутых величин мира живых. Камерная, но не камерностью рукотворных апартаментов. Темная, но не темнотой. Светлая, но не светом. Просторная, но без горизонта. Богатая деталями, но демонстрирующая для идущего только то, что нужно. Впереди находился мост мертвых.

Мустафа легко заприметил темную фигуру, которая свалилась с безвидных небес прямехонько ко въезду на мост. Складывалось впечатление, что это лицо не ошивалось здесь постоянно. Фигура сделала несколько шагов, озираясь и что-то вокруг выискивая. Мустафа пружинистым шагом направился к фигуре. Подойдя ближе, он заметил на ее груди условленный значок.

Не произнеся ни единого слова, фигура в черном протянула Мустафе потертого вида кошель, в котором звенели монеты.

"Все по честному." - Подумал Мустафа, принимая то, что ему причиталось.

-У нас беспроблемное дело. - Глухим голосом, еще и приглушавшимся тканью, которой было задрапировано лицо, ответила фигура в ответ на невысказанный Мустафой комплимент. - Я беспроблемная фигура, а это беспроблемные монеты. Пожалуйста и в то же время спасибо.

Сказав так, фигура без промедления сжалась в маленькую черную точку и унеслась то ли вверх, то ли вниз (это в топологии пространства перед мостом не поддавалось однозначному определению). Продвигаясь по мосту к кордону, перед коим выстроилась небольшая очередь, Мустафа, честно говоря, побаивался. В глубине его души отложилось горькое, неприятное чувство - осадок от промывания мозгов, которому человек подвергается на протяжении всей своей непродуктивной органической и социальной жизни. "Пройдут ли богатые через суровый пункт перехода?"

Вопрос, который не то чтобы мучал Мустафу, но мелькал в сознании, решился сам собой. Страж поначалу даже не взглянул на монеты и лишь после того, как узнал цель перехода Мустафы, коснулся кошелька длинным когтем. С уважением засопел да кивнул смотрителю механизма ворот, мол, открывай. Смотритель с достоинством налег на рычаг. На нижнем ярусе моста раздался удар колокола. Там были приведены в действие силы то ли из рабов, то ли ex nihilo.

Окрыленный блаженством, которое вечно сопутствует тому, кто имеет виды на Гурий, Мустафа полетел над бездною за мостом.