Тусклый образ ходячего мертвеца

Тематика ходячего мертвеца, получившая популярность в современном российском законодательстве (ср. Законопроект против ходячих мертвецов), на первый взгляд может представляться развитием романтического образа незалежного покойника, возникшего в литературе XIX в., что, однако, не в полной мере отражает реальные тенденции формирования контринициатических "мифологем".


Чтобы понять смысл "зомби-истерии", хрестоматийно раскрытой в кинематографической трилогии Ромеро ("Ночь Мертвых", "Рассвет Мертвых" и "День Мертвых"), следует обратиться отнюдь не к доктрине Мьора (хотя в конечном счете любая парадигма возвращается к этим началам, сейчас мы остановимся на другом) и не к средневековому комплексу представлений о мертвых, формирующих свиту Дикой Охоты, но к раскрытому нами ранее понятию простых людей.

Это именно простые люди, составляющие, по самым скромным подсчетам, до 99-ти процентов населения того, что принято называть планетой ("нашим общим домом" "планетой" "Земля"), начинают обретать черты обезображенной массы, склонной к аморальному, невменяемому и полностью бессознательному поведению.

Не только и не столько буйствующая толпа, сколько любая поведенческая модель, которая проявляется в обществе, составленном из простых людей, самым непосредственным образом тождественна картине "зомби-апокалипсиса". В этом отношении солиптическая реальность ныне представляет собой образец мира клипот, который населен не находящими покоя и исхода "низшими духами". Насколько подобный мир является "плодом вашего воображения", это вопрос скорее риторический, но совершенно ясным должно быть его субординированное положение по отношению к методологическому ответу, гласящему "нет".

Методология отрицания, базирующаяся на кводации, формируется на основании того, что, когда родовой дух говорит "нет", то его род говорит нет всему бытию.