Слуга всегда не прав

В каждой CRPG старой школы непременно присутствует квест о торговце, вызывающем у населения сложные и противоречивые чувства. Пассионарность этой типической проблемы общества развитой сферы услуг (вайшьякратии) позволяет ей продолжать свое присутствие даже в откровенных поделках, таких как "Ведьмак 2" - ни у кого в Европе не хватит духу занести руку на женщину и на квест с торговцем, которого можно заменить на другого, любезного сердцу клиентов.

Покорно ставя на вебсайт значок "копирайта" или безмолвно соглашаясь с его присутствием, несчастная жертва пропаганды тем самым верифицирует юридически несостоятельный "общественный" договор об отказе от своих гражданских прав. Дело в том, что функция значка "копирайта" предполагает "защиту прав копирования", "гарантируемую" комплексом представлений и "мифов" рабского сознания, плотно привязанных к "копирайту". Гарантией прав становится абстракция, которая, практически с любой точки зрения, несостоятельна в том, что касается защиты права. Реальной гарантией защиты права в странах "первого мира" является правовое государство: общественный договор делегирует гражданину (в обмен на лояльность) покровительство государственной машины. Это отнюдь не виртуальный "копирайт" стоит на страже правообладателя, понимаемого в весьма широком смысле и определяемого далеко не наличием значка, а конституция, юриспруденция и полиция. Ни один из граждан правового государства в принципе не имеет возможности отказаться не только от конституционного, но и любого законного права - при этом сила конституции превалирует над любым законом постольку, поскольку тот иерархически ей подчинен.


Помимо абсурдной суггестии значка дураков - "копирайта", - на первый план сегодня закономерно выходит и концепция "отказа от своих прав", без которой собственно и немыслим "копирайт". Ярчайший отклик в рабском сознании данная концепция находит в виде "пользовательского соглашения". Изначально "пользовательское соглашение" формируется как малоэффективный и "формальный" инструмент минимизации ущерба, который неотъемлем от деятельности предоставителя услуг (т. е. слуги) в условиях общества с развитой юридической отраслью защиты прав потребителя. Странным образом преломляясь в мировоззрениях современных обществ, переживших апартеид/геноцид/крещение Руси, "пользовательское соглашение" вплотную подходит к тому, чтобы становиться "юридически адекватным отказом от конституционных прав". "Мы маленькие люди подписали пользовательское соглашение и ребята молодцы делают бабло, мы ведь подписались лизать ботинки хозяевам." - Позвольте заметить, что никто и никогда никакого пользовательского соглашения не подписывал, пусть оно было распространенным хоть на десять страниц и снабженным многозначительным галочками с угрозами. Речь ведется исключительно о констатации факта ознакомления с рамками общности интересов, но, сколько бы вы ни "соглашались" с тем, что "ознакомились" и "согласны", это не делает подобный документ хотя бы отчасти равным законодательному акту; по сути это является вашим личным, внутренним делом, регламентирующим строго ограниченную сферу взаимодействия между клиентом и слугой. Более того, даже "реальная" подпись под документом на бумаге бесконечно далека от юридически универсальной и, разумеется, верификация нотариусом не поставит вашу бумагу выше основного закона.

Основной закон дает гражданину полное право ознакомляться с рамками взаимодействия между клиентом и слугой. Препятствие простановке галочек под строкой "ознакомился и принял" в общем и целом равносильно противоправному действию. Апелляция к фэнтезийной концепции "не подходит - не ставь галочку" вплотную смыкается с подстрекательством к преступлению и с преступным сговором. Никакая сила не может заставить человека против его воли отказаться от постановки галочки под пользовательским соглашением, которое, напомним, юридически над ним и ни над кем невластно. "Это вам не понравится - проходите мимо..." - "Простите великодушно, а где постановление суда о том, что нам нельзя здесь задерживаться?" Таким образом, мы подходим к тому, с чего и началось пользовательское соглашение как явление: к безусловной проигрышности позиции предоставителя услуг: любая его апелляция к ограничению прав, подразумевающая особое правовое поле, является элементом балансирования на грани противозаконной деятельности, в то время как клиент всегда прав.

Напомним, что фундаментальный конфликт между нелегитимным государством и ложным населением только тогда соответствует условиям конца цикла, когда целиком и в деталях конституирован основным законом, модифицирующим ухудшение в иллюзию стабильности или, по возможности, улучшения. Деградация иллюзии мирного и благополучного сосуществования, выражающаяся в расцвете рабской психологии и неправового произвола, подводит к опасной границе осознаваемого ухудшения, означающего не только стагнацию системы, но и избыточное страдание отдельных индивидуумов по обе стороны баррикад. Излишне подчеркивать, что падение уровня жизни и понижение планки культуры социального взаимодействия не может быть выгодно "отдельным лицам", потому что "отдельное лицо" физически и психически является вовсе не отдельным и обречено на сопереживание: культурный отдых "лица" нивелируется до уровня окружения; редкий миллиардер поставит свой шезлонг посреди свалки. Просвещенный и интеллигентный человек по этой же причине должен настаивать на законном устранении вреда, наносимого девиациями "пользовательских соглашений" и "копирайтов". Когда претензий к преступным группировкам и противоправным лобби накапливается достаточно много, правовое сознание голосует за "партию пиратов", репрезентирующую раздражение правового сознания нации.