Индоевропейский апартеид

Возросшие в отдаленных анклавах племена древних Русичей, населявших евразийскую глубинку, сумели сохранить аутентичный уклад в той мере, которая была достаточна, чтобы не предоставлять возможности симметричного сопротивления прогрессивным когортам индоевропейцев. Это повлекло за собой тысячелетнюю партизанскую войну, в процессе которой с одной стороны фронта стояли отряды индоевропейских полицаев (в буквальном смысле polizeimänner, "людей государства/полиса"), с другой же им противодействовали опытные крестьяне - мастера саботажа и герильи, хорошо знавшие тайные лесные тропы и владевшие навыками маскировки, в том числе на деревьях, откуда обрушивались они на зазевавшихся оккупантов с тем невозмутимым видом "просто упали, извините, не заметили, как это произошло," прослеживаемым и поныне в логике поведения русских.


Технически русский народ по сей день составлен из потомков оккупированных племен. В этой связи эксперты указывают на одну любопытную и до сего дня малоизученную проблему: взаимоотношения индоевропейских завоевателей с покоренными народами всегда и при любых обстоятельствах выстраивались по одной кастовой схеме, сегрегация автохтонного населения в рамках которой признана оптимальной и оставляющей южноафриканский апартеид нервно курить в сторонке. Это означает, что правящая прослойка не только "не понимает" своего народа, но и в принципе не должна понимать. Шудру можно убить между делом и продолжить кормить детей мороженым. Если имеет место исключение из этого правила, то в систему закралась глубинная порча, а такое невозможно в системе, проверенной тысячелетиями. Потомки автохтонного населения евразийских лесов, с точки зрения завоевателя, даже в том случае, если он представлен лицами, не сознающими делегированных им полномочий, это существа с другой планеты, жители промежуточного мира, столь же чуждые своему дискурсу, как гигантские насекомые.

Мотивы ксенофобии (страха перед чуждой экзистенциальной парадигмой) хорошо прослеживаются в форме так называемых русских народных сказок, разгул фантазии писателей (из числа завоевателей, естественно), предпринимавших на этой почве опыт создания искусственной культуры, вплотную сближается с абсурдом "индейских сказок". Так же, как и последние, русские и европейские сказки стали результатом компиляции рудиментарных и подобранных "от фонаря" образов шаманического дискурса. Однако, для создателей русских сказок характерна особая "живость воображения", великолепно демонстрируемая переложением сказки "Горшочек каши". В этом отношении прослеживается зависимость пустой красноречивости, нелепости и наивной грубости сказок от уровня чуждости автохтонов: племена северо-востока Евразии находятся посередине между галлами (европейцами) и краснокожими жителями Америки. Созданная индоевропейцами культура формирует между государством и народонаселением полосу безопасности, ощеренную апотропейными орудиями.

Не последнюю роль в апотропейной обрядности суждено было сыграть так называемой матерной лексике, представляющей собой набор зловещих заговорных присказок. Прошедший основательную литературно-художественную обработку в XIX в. н. э. и заново привитый к лианам "народной культуры", мат имел не большую связь с автохтонной магической традицией, чем огненные шары в слэшерах с Гоэтией.



В нагрузку к христианству народы Евразии получили водку (ср. Алмаз), матерные частушки, антиалиасинг и новые версии браузера Firefox. Оно того стоило?

Интеллигентный человек, не обремененный задачей искусственного воссоздания пустых мест и информационных поводов, наполняющих безысходность профанного бытия, полностью удаляет поддержку антиалиасинга и отключает автоматическое обновление в рамках любой программной и хардверной среды. Это не означает лучшего решения, так же, как полное уничтожение не лучше жизни в стране блаженных; напротив, пароль "лучше всем умереть, чем принять выживание" бесконечно чужд моделям сближения с Предком. "Умереть всем еще хуже, чем принять выживание" - гласит надпись на счастливом билете.