Небытийное яблоко

Красное яблоко висело на кусте из тех, которые растут среди стволов заброшенного сада и за погребами. Я обратил внимание на то, что куст этот не был похож на конвенциональную яблоню, и тем большее уважение испытывал посему к его создателю - наполненному великой пассионарностью, движущей его к новым и новым творениям.

Каждое утро происходит что-нибудь новое: чудовищная пузырящаяся плесень всползет на крыльцо или пройдет по дорожке человек, ступающий на обе головы вместо ног. Да мало ли чего еще придумает веселый изобретатель, озорно и смышлено блещущий глазами и высовывающий язык с десятков тысяч дагеротипов из тех, которые все еще можно сыскать на стареньких чердаках давно разрушенных деревенских изб.

Создавая новую вещь, которая в первые секунды встречается реальностью с осторожностью и плотно сжатыми губами, он отстраняется, изучая произведенный эффект во всех его возможных аспектах. Для этого мало широты взгляда, а куда больше требуется фактическая легкость пребывания в многочисленных измерениях - плавания среди них быстрой водяной змеей.

Итак, в моменты отстранения создателя возникает вакуум - немного щемящий и навевающий сентиментальные размышления - как в этом осеннем саду, возросшем из семечек кромешного безумия. Вон там чуть дальше произрастает виноградная лоза, но сказать, что она вьется, означало бы сделать слишком смелое допущение. Где та изгородь, между прутьев которой проникают "усы" винограда? Она совсем в другой стороне, висит в воздухе и вовсе не является изгородью - так, решетка, позабытая создателем, без субатомных частиц, голая матрица вещи, существующей только как прототип. И в этой изгороди олицетворяется широта души создателя, ведь он может создать таких изгородей бесчисленное множество, не опасаясь переполнения. И если их ему покажется "слишком много", он просто пристроит к этой реальности дополнительное пространство, единственная задача которого - вмещать избыток изгородей-прототипов.

Итак, я, конечно-же, не поверил в то, что яблоко было настоящим, но тем не менее сорвал его, как сладчайший запретный плод. И оно оказалось кислым - не просто кислым как неспелое яблоко, а в некоем небытийном аспекте. Во вкусе его не было ни жизни, ни смерти, как не было и "искусственности". Я понимал, что зубами своими жую абсолютно чужое измерение, проникаю в запретные области мрачного запорожья. Но и сплюнуть было нельзя - обидеть старика.

Стараясь не выдать своего смятения, я осторожно достал пилку для ногтей, а в силу того, что ногти мои весьма крепки, пилка соответственно алмазная. Я заказал сразу дюжину пилок и одиннадцать подарил барышням на серьги, последнюю же оставил себе. Итак, при помощи пилки осторожно и очень искусно принялся я вскрывать покровы яблока - в надежде найти там червя. Там, где поселяется червь, не может быть так уж все запущено, сказал я себе.

И вот поиски мои увенчались успехом, но лучше бы им и не начинаться! Это кошмарное видение еще долго преследовало меня - небытийный червяк, поселившийся в атипичном плоде. Он был неуловим, а его ходы оставались незримы. Каверны его испражнений составляли с яблочной белизною нераздельную гладь. А как бы мне хотелось просто разделить яблоко пилкой - сладкое направо, червь налево. Червя можно было бы использовать на рыбалке, на промысле небытийных рыб.

Это оставалось все еще возможным - нет ничего невыполнимого - но требовало куда более точных инструментов. Поэтому я принес яблоко вместе с червем домой. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что яблоко было полностью сделано из картона, из небытийного картона, конечно, но тем не менее приобретенного в лавке товаров для умелых рук. Это одна из лавочек, которые можно найти, если основательно углубиться в сеть улиц Небесной Калькутты.

Данное открытие наполнило меня еще большим уважением к создателю, ведь он отказался от легкого пути - создания вещей на основе покупной глины. Прошу заметить, что для лепки из картона требуется обильное выделение слюны (картон размачивается в ней до состояния кашицы). Сейчас встретить таких ольдскульных мастеров - большая редкость.