Лица без масок

Пустота говорит с пустотой и все в мире основано на динамике обмена пустоты. Дающий жизнь дает пустоту, и дающий смерть дает пустоту. Прокреативная нить кеноса развивается и свивается, протягивается между дающим жизнь и дающим смерть. Зеленый сигнал светофора суть знак пустоты, и приходящее в движение полотно автотранспорта - это пустота.

Нет ничего, что не было бы частью обмена пустоты и не основывалось на этом. Субстанция кеноса легка - она легче перышка, подвижнее воздуха и податливее глины. Она течет, как вода. Она обретается чувством в становлении - как протяженность. Но нет никого, кто узнал бы только одну протяженность, прямую, как нить, и не свитую с тысячью других.

Дело, становящееся результатом желания, по сути представляет собой пустоту. Желание это пустота, как и причина желания. Проявление интереса суть манифестация протяженности пустоты, и объект интереса суть манифестация протяженности пустоты. Переданная медная монета прилагается к другой пустоте, и полученный взамен стакан сока - на самом деле стакан пустоты.

Пустота переходит из рук в руки - из солнца льются лучи ее, белый свет является пустотой. На горах, где веет кеносом, над головой зияет Небытие, под головой зияет Небытие, в голове зияет Небытие, в теле сияет блаженство - Небытие. На горах пастух собирал овец, в низинах их стригли, сопряли нить, связали одежду. В одежду из пустоты облачился виноградарь, он лелеял лозу пустоты, опаляемую потоками пустоты, пришел час собирать урожай - это сбор урожая. Выжали из винограда сок, обменяли на другую пустоту, получили третью, видели при этом еще двадцать тысяч видов пустоты. Она пролетала несколькими мухами, пела несколькими кузнечиками, звенела несколькими колоколами, гудела несколькими вагонами-рефрижераторами, свистела электричками, голосила базарными днями, умолкала ночами, висела в воздухе гарью и дымкой. Поменяли пустоту на медную монету - пустили с рук на руки, но все руки суть пустота, и суть тоже суть пустота, и корень ее в пустоте.

Все находится за порогом. Нет ничего, что находилось бы непосредственно здесь. Нет ничего, что могло называться явленным космосом. Нет никакого прикрытия нагой пустоты. Нет масок, закрывающих лики преисподней.