Солоник

Что касается "солнца мертвых" и "черного солнца", то я не могу воспринимать эти имена без улыбки с тех самых пор, как лично познакомился с его сиятельством господином светоносом, под каковым именем он пользовался известностью. В юности я посещал кружок фотографии при дворце пионеров - туда определили меня настоятели борделя, где был я послушником.

Для начала я, как водится, солгал - при самом при вступлении в члены кружка, назвался не своим именем, без зазрения совести и думая только о собственных нервах. Ведь, назовись я своим именем, то не усидел бы спокойно и беспрестанно порол бы горячку в сознании своем, размышляя о том, как переносят бюрократы по машине своей все эти анкетные данные. Чтобы избежать неудобств, я припомнил имя и фамилию одного своего школьного товарища, которого, кстати говоря, немногим ранее отравил ради эксперимента, потому что юная душа всегда стремится к познанию - пригласил я его на чаек да и отравил, ну а имя осталось незанятым. Затем, придумал я адрес - он звучал как настоящий! - и телефон, а также набросал ложные цели, с которыми вступал в кружок. А что касается фотоаппарата, то у меня, скажу без ложной скромности, было кое-какое оборудование, но в кружке я не стал о нем упоминать из опасений порчи, а заявил совсем о другом, сказав, что владею лишь стареньким фотоаппаратом "Смена". Там же с умным видом стал я интересоваться тем, как можно сделать камеру из спичечного коробка, мол, у меня и фотоувеличителя нет, и ванночек, и красного фонаря (это в борделе то), так дайте я начну все мастерить вручную с чистого листа!

Вот за такой ретроспективой проведя первые - самые запоминающиеся - строки этого письма, перехожу я теперь к делу.

На третьем или четвертом уроке фотографии, когда я, к стыду своему, уже забыл, каким именем назвался (ведь я посещал в совершенно параллельном режиме несколько десятков разных клубов, где бывал совсем другим человеком) и по какому адресу живу, поставили перед нами задачу сфотографировать солнце.

Не буду объяснять, что самым важным в съемке солнца является прямой взгляд на него. И вот посмотрел я на солнце да пошел по воздуху, по невидимой дорожке, желая подобраться поближе, чтобы сделать эффектный снимок.

Каково же было мое удивление, когда заместо солнца оказался невзрачный такой старичок-толстячок с всклокоченными мокрыми волосами. Я живо смекнул, что этот несчастный чем-то серьезно напуган, и в голосе моем прозвучала известная мягкость.

-Меня называют солнцем, - отвечал старик на приветствие, - но в именительном падеже имя звучит как Солоник, а это уменьшительное от Солон.

-Солон? - Мне показалось знакомым это слово.

-Ныне употребляется его испорченная форма Слон. Таково имя животного.

-Понимаю. Так же, как в случае "скворца"...

-Совершенно верно!

-Значит, вас зовут Слон и вы четвероногое?

-Если бы все было так просто, то мне не нужно было бы убегать. Суровая правда состоит в том, что Слон - это имя того, кого я в давнишние времена разложил на субатомные частицы и свет, заманив его к себе домой и приготовив засаду. Затем сообщники посоветовали мне взять имя убитого, чтобы отвести от себя подозрения.

Я буквально лишился дара речи и тотчас пообещал, что никогда не буду обращаться к этому отважному старику в звательном падеже.

-Называйте меня, например, "чернильнице" или "медная проволока". - Попросил он напоследок и, с опаской бросив взгляд мне через плечо, пустился в дальнейшие бега.