Страда

Понятие "страда", от которого происходит русское "страдание", в современном "футуро-архаичном" (противоположном ретро-футуристичному) понимании означает ничто иное как "аврал". Ошибочное представление о страде сродни заблуждениям насчет пресловутого средневековья, в котором положено царить нищете и антисанитарии.

Согласно бытующему представлению, "страда" это некое общественно-политическое идеализированное явление, в ходе которого производится какое-либо рекордное сельскохозяйственное действие, например сбор рекордного количества центнеров чего-либо с гектара. В поле выходят одетые в стилизованные национальные костюмы мужчины, женщины с кувшинами молока, дети и старики. Со всех течет пот.

Между тем в так называемые прежние времена, когда общество устраивалось не по тем схемам, которые бытуют в воспаленном сознании историков, не говоря о широком круге мечтателей, страда выглядела несколько иначе. Начнем с того, что теория аврального характера страды недоказуема и картина выхода всех сельчан в поле, а также напряженного труда как такового представляет собой пустую выдумку.

Крестьянин, который поставлен перед необходимостью прокармливать несколько тысяч прихлебателей и при этом "стремиться жить лучше", поневоле должен прибегать к тяжелому, а то и непосильному труду, в котором задействуются все члены семьи. В архаичных условиях такого происходить не могло - ни о каком постоянном упорном труде не могло быть речи - труд крестьянина означал неспешную созерцательную практику, реализуемую в обществе полуденниц и других обитателей полей.

В отличие от узкой специализации, получившей распространение ныне, крестьянин в совершенстве владел огромным числом умений, практика каждого из которых не мешала другим и не отнимала времени. Именно необходимостью производить на порядок больше, чем нужно в рамках нормального деревенского сообщества, обусловлено позднейшее профессиональное разделение - ведь мелиоратор не обезобразит достаточное для выполнения госзаказа количество земли, если у него будет свободное время для "хобби", такого как занятие пчелами.

Надо отметить, что систематическое участие других общественных институтов в сельском хозяйстве (например институт женщины, ребенка и старика - в определенных ритуальных действиях, связанных с посевом, созреванием и жатвой, включая жертвоприношения и так называемое скитание) нельзя смешивать с регулярной работой крестьянина. Вмешательство женщины не означало "профпригодности" к чужому ремеслу, а напротив, производилось в рамках исполнения своей гендерной роли.

Необходимость как можно быстрее выполнить как можно больше работы, являющаяся основным мотивом аврала, пропагандировалась на протяжение многих веков с целью искоренения более старых, еще дохристианских привычек и обычаев. Этому, как можно предположить, служило и пресловутое крепостное право, с которым, однако, ситуация несколько сложнее. Дело в том, что само по себе "крепостное право" является таким-же идеализированным пропагандистским конструктом, как и "страда", хотя и призванным выполнять немного другую задачу, заключающуюся в том, чтобы люди не воспринимали себя как крепостных, а самозваное "государство" как правообладателя. На самом деле помещик мог иметь нравящиеся и ненравящиеся личные качества, тогда как у развившегося впоследствии секулярного государства следующего поколения никаких качеств нет, а есть только прослойка шудр.

Что касается этимологии страды, то в первую очередь можно отметить характерный суффикс "-да", означающий произведение действия, переносящего или распространяющего определенное качество, в результате чего слово становится обозначающим некое установившееся состояние. В ходе развития языка "д" в большинстве таких слов срастается с корнем, например "прохлада", но остаются и более архаичные формы, напр. "бравада". Если обратиться к такому слову как "радость", можно выделить архаичный корень "ра". В страде в свою очередь основой является "стра". Уже в ней можно выделить приставку "с-", после чего становится ясно видным архаичный корень и понятным значение всего слова. После этого можно с ясностью понять, что оно является однокоренным со "стремлением", а значит справедливо (в некоторых этимологических статьях) соотносимым с нем. streben.

Выделяя истинный корень и даже просто основу, мы узнаем, что страдание является передачей такого стремления, в то время как страсть соотносится с его стазисом (на фиксацию действия, выражаемого архаичным корнем, указывает суффикс "ст").