Замечание об омнипотентности

Понятие омнипотентности склонно к тому, чтобы завораживать ум, диктуя рассматривать себя как качество пустоты, проникающее ту сетью примерных причинных и интенциональных связей, на самом деле подменяющих статичное "когда" движением от "отчего" к "зачем" и "почему", что означает неоставление ложной надежды*, ведущей мертвого к систематическому повторению единообразных революционных циклов. Ключевым моментом становится инкриминируемая необходимость "увидеть", обосновывающая наличие качественного фундамента, который таким образом становится по-определению далеко не первой надстройкой, в то время как "строитель" отнюдь не стремится исчезнуть в том, что не есть фундамент и вообще не есть, но при этом есть всё.

*Понятие надежда в русском языке происходит из названия паразитирующего организма, напоминающего покрывало, но в санскрите это ашамса, то есть "оглашение" (шамс однокоренное с рус. "шамкать"), что коррелирует с нахождением логоса в начале творения; здесь логос репрезентирует позитивную сознательную вибрацию, выражаемую аудиовизуально и чувственно как страдание (увидение, расслышание и распознание ощущений) субъекта; это действие противоположно самвидье, подразумевающей невозможность оглашения в виду запечатления поцелуя и непрерывного взгляда в глаза.

Безмолвие, темнота манят сбыточными обещаниями, намекая на то, что посвященный узнает истинное поразительное качество отсутствия - это может быть что-то невидимое, а значит порожденное воображением и видимое; неслышное, а значит состоящее не из бесконечной паузы протовибраций, но нарушаемое неравномерным всплеском первой или какой-нибудь вторичной интенции.

Невозможность проникнуть в совершенную неподвижность статики и динамики при жизни награждает живое существо сбыточной надеждой; оно считает, что только неспособность вообразить ограждает его от видения истинного качества пустоты, но тем не менее оно желает видеть и слышать, пусть и перейдя порог.

Впрочем, о пересечении порога можно говорить только с оговоркой: оно всегда желает перейти порог так, чтобы не переходить его. Жажда видеть и слышать не покидает живого, который учится наполнять темноту плодами воображения вместо того, чтобы не учиться этому. Понимание того, что за порогом все завершается, может противоречить некоторым установкам живого, считающего, что всезавершение должно соответствовать определенному стандарту, доступному без того, чтобы перейти порог.

Оно старается верить, что может изучить топологию запороговых состояний, но в действительности имеет дело только с картографией промежуточного мира или одного из преддверий, откуда так или иначе нужно уйти и исчезнуть, если это согласовано с праедестинацией. И только полный уход, которым отрицается все бытие, гарантирует конец перерождения; это исчезновение в абсолютной пустоте, закрытая с обоих сторон обложка, под которой нет ничего из того, что она сулила бы в самых смелых и возвышенных мистических грезах.

Любой намек на то, что существует по иную сторону, ложен, и иерограмма черного хода означает только и исключительно вход - пустота каждой вещи, тождественная ее форме, ад цветка на лугу, все точки пространств ведут только в одном направлении, но если рука протягивается оттуда, чтобы вести дальше, это означает, что оттуда можно вернуться, дабы составить представление об еще и еще одном преддверии вечно отдаляющегося порога.