Культурная экспансия маленьких пони

В основе популярности маленьких пони лежат удачно сложившаяся совокупность примитивных факторов и своевременно переведенная под потребительским вагоном стрелка маркетинговых рельс. Среди примитивных факторов, то есть таких, которые неразрывно связаны с глубинными алгоритмами функционирования культуры, на первое место претендует, разумеется, парадигма тотемного зверя, в призме понимания которого "пони" выступает как универсальный образ, так или иначе затрагивающий струны арфы народных душ всей территории Евразии.


Мультипликационный пони при желании может субституировать всех парнокопытных и непарнокопытных - лошадь, оленя, лося и даже корову. Говорить о том, что фигура маленького пони разработана адептами, совершенно неверно, потому что, во-первых, адепт не опустится до такого (сознательно вкладывать идеи в другое - это моветон), во-вторых, в этом мире, как правило, такие вещи складываются без участия адептов, например, посредством обращения художников-не адептов к Музам, которые в свою очередь имеют свои цели. Конечно-же, можно усматривать культовый, сакральный смысл в любом случайном расположении линий, точек и цветовых пятен, но смысл является опциональным и ни к чему не обязывающим до тех пор, пока, следуя античным традициям, художник не маркирует свой труд посвящением высшему существу.

Вторым важным моментом становится ложно понятая миловидность, складывающаяся из ложного милого вида и ложного слова. Ложный милый вид мультяшного пони базируется на апелляции к чувственно-гормональному складу половозрелой женщины, то есть представителя женской гендерной категории, готовящегося к воспроизводству потомства. Также как для мужчины нет ничего милее ктеических символов, для девочки, девушки и женщины апогеем желанного, такого, которое должно быть взято в руки и прижато к себе, является грудной младенец, субститутом коего становится любая плюшевая игрушка.

Женщине без разницы, что тискать - будь это неведомая зверушка или резиновый хуй

Проблема "ложной миловидности" и неуместной трогательности основана на нагромождении проблем и девиаций современного мира, начиная с поддельной готовности к зачатию в любой момент, заканчивая предельной феминизацией культуры.

Другим фактором ложной миловидности, как мы сказали выше, является ложное слово, в данном случае это так называемые афоризмы, игры слов, пароли и слоганы, вложенные в уста "трогательных" персонажей. Любая игра слов, которая влагается в ваши плюшевые головы, базируется на гармонии парадигм метаязыка, "языка дакинь", определенные рудименты которого в свое время оказались у истоков палеоазиатских и протоиндоевропейских языков. Иными словами, нет ничего удивительного в том, что любой поэт и художник, предпринимая экскурс в игру слов или просто в словосложение, создает нечто, что, если достаточно глубоко копнуть, оказывается демоническим паролем или, как минимум, чем-то многообещающим, волнующим воображение и приоткрывающим, как мнится, новые горизонты. Но сжимающий в ладошке билет в одном направлении адепт взирает на игру слов мира сего как на грязного попрошайку, которого никто не просил подходить и не разрешал взирать в лицо, не говоря о том, чтобы первым заводить разговор.

См. тж. Фурри
и Как распознать в женщине лошадь - "Я пошлю мою девушку или жену пешком в Киев"