Памятник восставшему солдату

От памятника восставшему солдату расходились дорожки, которые образовывали фрактальную фигуру, некоторым образом напоминающую "розу ветров". Дорожки эти - видно по ним было, что туристический бизнес процветает не очень хорошо - были отбелены солнцем и тронуты затаенной вялостью. В иных местах понемногу крошился асфальт, кое-где прорастала чахлая трава.

Легенда об истории монумента гласит, что был во время войны плохонький солдат и никудышный человечишко без понятия чести и морального права, и трижды за одно сражение он стал перебежчиком, а когда захотел перебежать в четвертый раз, получил заслуженную пулю. Попал наш антигерой прямиком в ад, где дьяволы принялись перебирать его косточки, взвешивая каждую на предмет соответствия стандартам порочности. "За столькими-то спинами в ходе стольких-то сражений ты спрятался, в стольких-то углах отсиделся, а когда вылез, столько-то мирных жителей ограбил на родной своей территории." - Считают и у обеих сторон радостно на душе от общей гармонии соответствия нормам. Все бы на этом закончилось и отправился солдат жировать, кушать пряники и запивать кока-колою в самое благоустроенное пекло, где веселые антропофаги на костях оттанцовывают под ручку с обаятельными смотрительницами адского очага. Однако, в последний момент плохой солдат заявил, что хотел бы еще один раз побывать на том иллюзорном свете, взглянуть одним глазочком на то, как в послевоенные годы растет и увеличивается его страна, как аукаются деяния предшествующих поколений. "Не вопрос, как вам будет угодно, мистер плохой солдат." - Вежливо ответили чиновники и перенаправили дело по инстанциям в ведомство восстановления. Довольно скоро прошение было удовлетворено и так появился восставший из ада солдат.


До того, как наш автобус отправится назад, оставался еще час с лишком и я, поглазев на скучающих попутчиков, что в который раз уже фотографировали одно и то же, решил пройтись. Двинулся по одной из дорожек вниз - но почему это представлялось "низом", не возьму в толк, ведь памятник восставшему воителю был устроен в низине, откуда любой путь мог свершаться лишь вверх.

Пройдя около четверти версты, я обратил внимание на скопленье живых фигур, которые наблюдали за прелюбопытнейшим действом - традиционной казнью, в ходе которой на человека заживо надевали кожу. Этот анахроничный и в чем-то представляющийся нам "дикарским" обычай описывают, существенно сгущая краски, как ритуал приобщения беспилотного (повторю, не бесплотного, а беспилотного, как гугломобиль) человека к обществу, в которое тот поступает вовсе без кожи, а в ряде случаев и с отсутствующими креплениями внутренних органов. Во время болезненной операции палач фиксирует беспилотную жертву на станке, после чего происходит распечатывание герметичной упаковки, в которой целая человеческая кожа поступает в розничные сети, как вам известно. Кожу очень тщательно расправляют и это позволяет почти полностью исключить ошибки, а самое главное - отвратительные неуклюжие складки, которые столь не нравятся поэтам и иного рода художественным натурам.

Крик жертвы нейтрализовался многочисленными тампонами, которые были по традиции обильно смочены в ванночке лидокаина. Отсутствие звукового сопровождения неотъемлемо от проталкивания этих удобных ватных изделий в легкие. Чем и занимался старший помощник палача - мужчина весьма изысканных манер.

При всей самобытности действия, казнь казалась мне чересчур избитым мотивом, на который прежде всех красот обращают свои фото- и видеокамеры туристы из разных стран. Я не стал надолго задерживаться у плахи и проследовал в деревню, планируя изучить неизвестные доселе детали быта сельчан. Меня заинтриговало невысокое строение, со двора которого доносился поросячий визг, и я постучал каблуками у двери, как того требуют местные обычаи. С другой стороны почти в ту же секунду отворили засов.

Слева от входа в прихожей на полу сидели две обнаженные женщины - лет по тридцати каждая, подумал я, но ошибся, чему виной послужило не только плохое освещение, но и природная стыдливость девушек, которые при виде незнакомого лица живо накинули себе с десяток годов. Обе являлись рабынями, которых в деревнях принято держать на каждом достаточно развитом с культурной точки зрения подворье. Это может показаться нам, городским людям, странным, но на селе не отличают рабынь от поросят, а свиней считают поздним результатом эволюционного развития так называемых свинолюдей или людей, которые стали свиньями под воздействием проклятия. Дикие кабаны, кстати говоря, имеют бесконечно далекое отношение к этим искусственно созданным четвероногим.

Сейчас я позволю себе коснуться деликатной темы, которая часто всплывает в трудах наших ученых, посвятивших всю свою жизнь изучению собственного народа. Такой темой является латентная или, того хуже, открытая ксенофобия, практикуемая в деревнях. Готов засвидетельствовать правоту предположений о природном расизме, изжить который из быта предстоит будущим поколениям. Совершенно естественная с точки зрения простоватого мужика ненависть к другим расам, к необычным цветам кожи способна вызвать негодование привыкшего к политкорректности туриста. Этот пережиток дедовского, тоталитарного прошлого выражается и в преобладающем отношении к рабыням, в том числе в откровенной поговорке, столь часто отпускаемой вместо обычных застольных шуток. Мне и самому пришлось столкнуться с чудовищными проявлениями расизма в этой самой избе.

-Рабыня должна быть розовой, как поросенок. Были у меня негритоски, но этих мы не жалуем. Хотя и умеют они по своему, по черномазому что-нибудь изобразить, держать их надобно в своем углу, в отдалении от остальных, чтобы грязь с кожи не перешла на розовоньких. Следить надобно и за тем, чтобы негритянка мылась почаще, иначе воняет от нее. - Смеясь, рассказал мне один из посетителей избы. Надо отметить, что рабынь в деревнях все еще используют заместо грелок, что не слишком отличается от городских обычаев, однако к согреванию здесь подходят куда как серьезнее.

-Волосы свои распусти перед стариком, чьи ноги повидали путей жизненных поболе молодых, и стопы старика будут на волосах, как на ковре. Следи за тем, куда твой хозяин пожелает пойти, и загодя обогрей мягкими частями тела пол на его пути. - Поучают рабынь. Горе той девушке, которая небрежно распустит волосы и оставит непокрытым холодный пол. Старик вздрогнет, плюнет и уйдет, ни сказав ни слова, и это худшее, что может случиться на уважаемом подворье. При мне одного совсем уж ветхого дедушку, уплетавшего салат из листьев и стеблей росянки, обкладывали двумя рабынями, пока третья согревала пол.

Держать кожу рабыни теплой и сухой - это особенное искусство. Чтобы женщина не потела, в деревнях используют простые, но надежные средства. Перед тем, как притереться к гостям дома или погреть хозяина, рабыне предлагается "проползти через пыль". Считается, что дорожная сухая пыль избавляет тело от пота, чему, конечно же, есть вполне простое научное объяснение: мельчайшие пылинки забивают потовые железы, препятствуя выделению липкого секрета. В утренние часы, когда сельчане отправляют своих рабынь "чиститься от пота", можно наблюдать за тем, как по улицам ползут, старательно извиваясь в пыли, сотни розовых тел. Иногда уличную пыль заменяют домашней, но это уже на крайний случай - поняв, что женщина потеет, ее посылают проползти по полу один-два круга, оставляя за собой слизистый след - принято верить в то, что в этом следе остается вся грязь. Затем следующая проползающая рабыня слизывает ее и, двигаясь по кругу, они поддерживают ту самую чистоту в избе, к коей тщетно стремятся наши городские вельможи, мечтающие о евроремонте.

Несмотря на то, что среди рабынь есть и образованные девушки, они с детской наивностью перенимают точку зрения людей, давших им теплый кров и довольство.

-Тот, кто не пробовал, ни за что не поймет, но это действительно избавляет кожу от микроорганизмов, шлифует ее и придает особую бархатистость. Я учусь в медицинском вузе, - объяснила одна из сидевших в углу девушек, - а в деревню приехала на заработок, стипендии не хватает.

Вот и решайте сами, кто повинен в повальном рабстве на селе, не государство ли наше, не кровавый ли режим поставил женщину в столь невыгодные условия, когда в перерывах между учебными семестрами ей приходится самой изыскивать средства к существованию?

В деревне же средств тоже не хватает на всех. Старикам победнее не по карману одна рабыня, не говоря уже о двух-трех, как у более обеспеченных соседей, и приходится импровизировать, кое-как вертеться, чтобы выжить в течение суровой зимы. Вместо того, чтобы обогреваться рабынями, эти люди придумывают обкладываться какими-нибудь домашними животными, теми же свиньями. Жизнь их не знает того радостного чувства, которое даруют нам представительницы слабого пола.

Усугубление имущественного неравенства всегда и везде неразрывно связано с усилением социальных противоречий и гендерных стереотипов. Однако, трудовая миграция малообеспеченных городских девушек в деревню влечет за собой не только сглаживание культурных противоречий между городом и селом, но и ассимиляцию элементов культурного влияния урбанистической среды, что находит свое отражение в быте и в ландшафтном дизайне.

Сегодня все чаще можно наблюдать деревенских жителей использующими такие блага современной цивилизации, как гугло-очки, а старики во время вышеупомянутых процедур обогрева предпочитают играть в шахматы или нарды на простеньких планшетных компьютерах. Все эти новинки привезены на село трудовыми мигрантками. Им же принадлежат миссионерские лавры в том, что касается распространения культуры скачивания и просмотра кинопродукции, видеоигр. Точно так же, как в восьмидесятые годы прошлого столетия на селе универсальной валютой считалась бутылка водки, теперь жизнь трудолюбивого тракториста и каменщика, мастера печей, немыслима без таких понятий, как "гигабайт", "скачать бесплатно", "f2p" и "донат". Ни с чем не сравнимую роль приобретает развивающаяся молодежная культура косплея. Существуют целые семьи "косплейщиков", в домах которых можно "вживую" познакомиться и поговорить с Человеком-пауком, Байонеттой и даже Агентом Смитом из Матрицы. Прогресс подобных отношений не только стимулирует экономическое развитие села, но и формирует общий с жителями мегаполисов круг интересов.