Об одном инициатическом обычае жителей океана

Как мне рассказали, у водяных существует обычай подплывать поближе к берегу во время шторма, когда свирепые волны воздуха, пропитанного сухопутной солоноватой пылью, проникают своими языками на сотни метров вглубь океана, расшвыривая стайки глубоководных спрутов и морских коньков. Водяной стремится к кромке прибоя, занимает укрепленную позицию, обвиваясь хвостом о скалу или присасываясь к волнорезам, после чего отважно встречает удары стихии. Отступить в такой ситуации не позволяет Традиция, ведь каждый водяной во время боевой подготовки изучает единоборства, получая от великого мастера знание воздуха и земли:

Будь подобен воздуху, который отступает и подступает, омывает и струится, как вода, которой мы дышим, и движется столь-же незаметно, как она, никуда не спешит, но тем не менее размывает и превращает в пыль твердую скалу; он проникает в воду и позволяет той проникать в себя. Будь подобен скале, которая, сохраняя невозмутимость, подается воде, не боится показаться чересчур слабой и подверженной эрозии, отдает от себя понемногу, дает воде захватывать себя на молекулярном уровне и тем самым распространяет свое влияние. И когда высохнет вся вода, и когда улетучится воздух, то останется скала - быть может в форме валуна или окатыша, но столь же неподвижная, как в начале.

Итак, пуще всего избегай предстать напуганным: не отказывайся от хода вперед и до последнего настаивай на своем, пусть даже все вокруг будут твердить о том, что это превратит тебя в пыль. Даже если солнце испарит тебя, если источат воздушные удары, а скалы воздействуют, как жернова, то будешь существовать в памяти и ни разу не пожалеешь о том, что стоял непреклонно и до конца.

Есть у водяных инициатический обычай выбрасываться на берег. В ходе этого великого испытания юноши и морские девы по заданию старейшины меняют форму, чтобы приманить сухопутных тварей - немых и безобразных двуногих, четвероногих и восьминогих. Однако, как бы ни казалось заманчивым привести двуногого недотепу на поклон к океаническому владыке, само по себе это играет роль ритуальной канвы, не должной заслонять собой главной цели испытания, которая состоит в том, чтобы соблюсти известное равновесие.

Традиция учит, что, принимая человеческую форму, водяной пуще всего стремится к тому, чтобы... не показаться человеком. Если это все же случается, то провинившемуся приходится проходить тяжелые обряды очищения, длящиеся несколько лет. Раскаяние для водяных - это вовсе не пустой звук. Ни с чем нельзя сравнить страдания океанического обитателя, о котором стало известно, что он в ходе испытания перешагнул черту, за которой стал неотличим от человека. Поистине, если о нем в туманных и ужасающих областях суши ходила совсем нечеловеческая слава, а безобразные двуногие твари цепенели при одной мысли о нем, но один раз какому-нибудь человеку пришла в голову мысль о том, что, возможно, под человеческой маской водяного есть что-то действительно человеческое, то и этого одного раза будет достаточно, чтобы несчастный водяной месяцами рвал на себе жгутики от отчаяния и умолял предоставить ему путевку на тяжелые ритуалы очищения.