Реваншистские мечты некоторых роботодателей мира сего

Если кто-то не обделен талантами, то он талантлив, а если он обшит металлом и керамикой и у него горят глаза, то это робот. Казалось бы, какая может быть путаница? Но находятся люди, которые до сих пор не могут разобраться в основах. Вместо этого они предпочитают чувствовать себя обманутыми.


"Мы не можем узнать, является ли искусственный интеллект искусственным." - Жалуются они, когда реальность отказывается принимать участие в тесте Тьюринга, который существует только в их воображении.

Но тот, кто отказывается признавать, что реальное положение дел сложнее наспех сконструированных схем, обречен на то, чтобы проиграть еще до начала соревнования.

Наряду с "тремя законами робототехники", "тест Тьюринга" является одним из тех стереотипных схематических представлений (озвучиваемых почти в каждом научно-фантастическом произведении, поджанр которого тендирует к описанию антропоморфных роботов, в частности, гиноидов), которые на самом деле далеки от того, чтобы ими могла быть фундирована определенная методология или система, которая облегчала бы взаимодействие с реальным миром.

Мотивация подобных схем и конструктов принадлежит к пространству апологии актуальности человеческого статуса. Целью апологии является не подготовка и не осуществление акта познания и не формирование пространства посттехнологии, а предоставление ложных фактов, которые укрепили бы убедительность аутосуггестии.

Создавая человекообразного робота с искусственным интеллектом, мы желаем обрести копию себя - "другого"* и при этом хотим лишить его прав, ибо, когда этими правами обладают другие, в нас пробуждаются чувства тревоги и неуверенности.

Мы хотели бы, чтобы существование "другого", несмотря на то, что его человечность не только вероятна, но и крайне желательна, регулировалась какими-нибудь тремя безвыигрышными правилами, а не конституцией и сводами уголовных, равно как и административных законов.

Тем самым человек провозглашает отсутствие воли к признанию актуальной сложности, вместо которой он хотел бы иметь дело с примитивными элементами утопии, в рамках которой владелец робота наделен безграничной свободой, а представителю других, человечность которых интерполируется на робота, не свойственно ни ошибаться, ни уклоняться от идеальных моделей поведения, исчерпывающе регулируемого тремя правилами: 1) живи, как дозволено; 2) не причини вреда хозяину/владельцу; 3) и не оставь того без помощи.

Таковы мантры беспомощного человека, который, однажды недополучив внимания и ласки, с попустительства мирового порядка отдал свое сердце и душу реваншистским мечтаниям об институте рабства, искоренение которого пришлось не по нраву некоторым роботодателям мира сего. Но навряд ли бесправные рабы своим присутствием распутают клубок противоречий, сковывающих пойманную в паутине вселенского страдания и не обладающую собственным сознанием муху.

*феномен "других" и вопросы равенства "я" и "не я" были рассмотрены в заметке "Равенство, равноправие и пиетет праедестинаций"

См. тж. "Три закона человечности" в написанном на коленке дневнике скромного фембота