Lasciate ogni speranza

Посреди вековечной чащи в кругу мухоморов зиждятся три березы, плавают во световой истоме. Здесь едва приметно вознижение грунта, но, если долго смотреть, то можно увидеть подъем берегов по обе стороны. Овраг неглубок, он расплывается, как будто пучит его из-под земли нарастающий невидимый холм. Как дорога, восходящая по склону, или как текущая вверх вода, а еще вернее - как хирургический надрез, тектоническая трещина исчезает под нажимом ветра перемен. Так или иначе, в этом удивительном топографическом окружении образовалось место силы - хорошая драгоценность, оттеняющая наряд живой и неживой природы.

Но, прежде чем опрометчиво дарить эту драгоценность или принимать ее в дар, стоило бы узнать, отчего, почему и зачем формирует великая сила для себя, для своего присутствия подобное место. Неравномерность или даже разрыв топологии мира предопределяется надежностью - надежностью, граничащей с вечностью.


Дело в том, что, ко стволу одной из берез прислонившись или даже обнимая его с видимой сладострастностью помышления, стоят два Суккуба. И сие зрелище называют обворожительным - кощунным, чарующим, то бишь вселяющим в душу и тело искорку от той горючей силы, чтобы взвыли костяные моторы, задрожали липкие подкожные жилы и волнение, происходящее от невероятного стазиса, вылилось в бег - в бег, управляемый прыгом.

Долгие годы меня окружали созданья, восставшие из фантазий безумца - они напугали меня до смерти еще в те первые минуты, когда я сам себе казался комком липкой боли, пульсирующей в ливне тусклого, дешевого света. Эти понурые чудища пучились и пыжились, протягивая свои неуклюжие растопырки сквозь зарешеченное окно моей колыбели и, невзирая на счастливое избавление от страданий (подменышем я вырос в борделе и вскормлен был молоком дьяволиным, острый запах которого навек остается со мною как духи проститутки), с тех пор я стал видеть их чаще, чем хотелось бы. Подозреваю, что сами они не только не различали друг друга в лицо, но и не досчитывались некоторых конечностей, например, не ведали о том, что у них есть толстый слизистый хвост, оставляющий на любой горизонтальной, равно как и вертикальной поверхности гниющие пятна.

Лягушки... иногда, о некоторых из них я думал как о лягушках и сейчас позволю себе использовать этот термин... Очевидно, что более тонкий и острый ум нашел бы мое определение не совсем точным, но я могу обосновать свою позицию: на пальцах ног и пятках у упомянутых созданий нередко росли сосочки, издававшие при передвижении, при всяком прыжке, а прыгали они невысоко, при том ухая и размахивая руками, как обезьяны, при всяком движении сосочки издавали влажные чмокающие звуки, которые я уже где-то слышал.

Давно когда-то я прочитал в небольшого формата книженции о том, что Ганс Христиан Андерсен, по мнению составителей сочинения, "наверное никогда не решился прикоснуться к живой женщине". Это развеселило меня, но ненадолго. Видите-ли, лично я никогда бы не решился прикоснуться куда к большему кругу объектов, чем к категории лиц, описываемых термином "живая женщина". В частности, если ограничивать выборку только антропоморфными фигурами, я бы не прикоснулся к еврею. Помимо еврея, я бы никогда не прикоснулся к белому человеку, к черному человеку и даже к монголоиду. Я бы пришел в ужас, если бы мне предложили, посулив немыслимые блага, прикоснуться даже к себе подобному, то есть к полной копии самого себя. Может быть это пугало бы меня больше всего. Так или иначе, я никогда особого внимания на данную свою причуду не обращал, потому как есть вещи куда более серьезные и страшные и притом я бы никогда не согласился к ним прикоснуться.

Короче говоря, то обстоятельство, что во всяком святом месте существует стоящая фигура святого существа, является вполне понятным. Долгое время можно не обращать внимания на основу и центр, изящно избегая прямого взгляда и мотивируя это натуральной механикой слепого пятна в глазу, равно как и в мозге. Я посмотрел на не-вещь, мимо которой ходил, и увидел, что совершал круги, оставаясь на равном удалении от не-существа. Два не-существа формировали прямые и кривые линии и точки, в которых я, вооружившись опытом умелого чертежника и совладав, открыл бесчисленное множество координатных осей. То, что было, когда в прежние времена в облике человека я ходил мимо, простым ясным светом, оказалось тугим сплетением элементов несущей конструкции и промежуточных перекрытий, нанеся по которым удар металлическим клювом, ты уж наверняка увязнешь и лапою - и каждым бритвенно-острым пером твоего оперения.

И вот что я подумал: странно как получилось, что прибыл я в этот мир привлеченный совсем другими посулами рекламной брошюры. Прежде всего, была какая-то простота и многообещающая легкость, в условиях которой белое всегда должно было оставаться белым, а черное черным, любой инстинкт, единожды выйдя на плановую мощность, продолжал бы радовать меня до самой гробовой доски. Но на что можно надеяться, оставляя всякую надежду? Подсказка, оставленная строителем, могла быть найдена в самом рекламном буклете: вот здесь мы видим предупреждающий знак, а там целый набор устрашающих муляжей, демонстрирующих то, что ожидает нас в этом мире. Нам демонстрировали так называемые иконы и изображения святых - я думаю, впрочем, не для того, чтобы произвести антирекламный эффект, а от чистого сердца. Тогда-то и следовало насторожиться. Еще было время отказаться от санаторно-курортной книжки тварного мира, сдать ее в 14-дневный срок и забыть, как страшный сон.

Я обещал изучить причины того, что определенные силы воплощаются в определенные места, и я делаю это. По моему убеждению, причина этого любопытного явления заключена в подлоге. Когда верхи не хотят воплощаться, а низы не желают этого признать, в ход со всей неизбежностью идет интрига, ставящая своей целью выманить как можно больше благородных энергий и, по-возможности, подманить их как можно ближе к началам холодного пути, откуда по-определению нет возврата. Итак, я прихожу в своем исследовании к выводу о том, что мотив воплощения является злонамеренным. Ясность моего ума, кроме того, позволяет рассудить и признать, что злое намерение воплощения не прикрыто никаким благом и позиционируется именно как злое. В декларации этого намерения заключено предупреждение о том, что цель и средство, применяемые в ходе реализации намерения, также являются злыми. "Тот, кто придет на наш зов, подвергнется таким и таким способам насилия." - Гласит вся полнота рекламного призыва дурного бытия, которое, однако, просчитывается в одном, а именно, в том, что касается оценки полноты воплощения якобы призванных в его неловкие сети субъектов.