Дом для блаженных

Первый раз Владик поцеловал девочку, когда ему было лет десять. Он учился тогда в третьем классе средней школы, а Жанна была намного старше его - в четвертом. Если вы хотя бы чуть-чуть разбираетесь в жизни, то не будете спорить с тем, что судьба имеет в своем арсенале богатый набор случайностей, при помощи которых сводит заинтересовавших ее персон, но личное участие в схемах судьбы бывает отмечено трогательной неизбывной простотою, с какой действуешь, ходишь и говоришь во сне, не заглядывая ни в будущее, ни в прошлое, иными словами, живешь текущим моментом. Переживание работы судьбы далеко от холодной, пусть и насыщенной художественными метафорами абстракции, передаваемой любым рассказом.

Жанна, в отличие от Владика, охотно уединявшегося дома с полезной научно-популярной книжкой, была уличной девочкой.

Один раз Владик совершенно неожиданно оказался на улице, за зданием школы, где находилась спортивная площадка. Он и сам не смог бы объяснить, как это произошло, но наверное сначала забирался он с товарищами на крышу девятиэтажного здания, где по-традиции школьники помогали друг другу решать головоломки из домашних заданий. Затем один из третьеклассников, чтобы привлечь к себе внимание, неловко замахал руками, всем видом давая понять, что сейчас по-неосторожности сорвется с крыши. Это потрясло Владика и таким образом он непонятно как проследовал на площадку, придя в сознание только тогда, когда нога его ударила по грязному мячу. Игроков на поле оставалось человека три, в воротах же находилась Жанна.

"Я думаю, - сказала она, повиснув на перекладине ворот, - что мне хотелось родиться мальчишкой!"

Глядя на ее покрытые бородавками руки, Владик с детской серьезностью анализировал сказанные слова.

Когда остатки школьных товарищей рассосались, Жанна отвела Владика на заваленные пустым картоном задворки мебельного магазина, где ее глаза счастливо загорелись.

"Будем играть в танк!" - С жаром обратилась она к своему спутнику и, не дожидаясь ответа, выбрала коробку, чтобы забраться внутрь. Владик решил не отставать от старшей и более опытной подруги.

Простую картонную коробку можно без труда превратить в гусеницы танка, если слаженно перекатываться внутри. Так они и катались по тротуарам и газонам, самозабвенно хохоча, пока не прижались друг к другу - разгоряченные игрою, шумно дышащие, встретились обоими пылающими взглядами, и в тот-же миг соединили губы в сухом поцелуе.

На следующий день Жанна отвела Владика в свои тайные чертоги, располагавшиеся под землей. На пустыре далеко за пивными ларьками, всегда окруженными трудящимися, находился открытый люк, сладостным теплом манящий спуститься в темные залы. Там, сидя на горячих трубах, Владик и Жанна проводили с того дня долгие часы, прижимаясь друг к другу с неизбывной страстью. С онемевшими губами расставались они, исчезая в бессмысленном времени только для того, чтобы опять вернуться в дворец блаженных, который был настоящей реальностью, надежной гарантией - его стены охраняли влюбленных от бледного болезнетворного сияния бесконечно далекой иллюзии.

А однажды Жанна умерла прямо во дворце, не сходя с горячей трубы, практически на руках у Владика. Он долго не мог поверить в то, что произошло, и не шевелился. Его рука, которой он обнимал труп, вскоре затекла, а затем затекли обе ноги, но губы по прежнему запечатлевали поцелуи на лице девочки. Когда стемнело, из облаков посыпался снег, и Владик молча вылез из люка, пошел домой. Он вернулся к Жанне на следующий день, ранним утром, спустился в темноту и долго вглядывался в бледные черты, но не смог заставить себя вымолвить ни слова. В этот день он прогулял школу, равно как и на следующий.

Долго, недели две или три удавалось Владику обманывать службу охраны миропорядка, прежде чем та не приняла меры. Вечером, вернувшись от трупа Жанны, Владик держал ответ перед старшими товарищами, наполнявшими его квартиру разноголосым бормотанием. Он не верил в их существование и только отмахнулся, мыслями оставаясь с возлюбленной.

Возмущения среды улеглись так-же скоро, как возникли. На школьных собраниях Владик с отрешенной гримасой раскаяния излагал свою версию случившегося, говоря, что гулял по городу в урочное время. Он считал, что занятия в школе должны были отменить в виду эпидемии гриппа, и продолжение их казалось ему несправедливостью. Настаивая на стройном здании своей лжи, он мысленно торопил стрелку часов, находящуюся между ним и Жанной.

"Как там дела у Жанны?" - Мечтательно крутилось в его уме на уроке истории, математики и географии. А потом он сбегал с физкультуры и опрометью несся в чертоги блаженных.

Один раз, когда он вылезал из люка, его заметила державшая свой скорбный путь из школы классная наставница. Для Владика она ничего не значила и тотчас исчезла, затем на следующий день появилась, моргнула как свечка, и опять исчезла. Потом и другие вещи стали исчезать насовсем, а не так как раньше. Образовались целые кварталы пустоты, в которые можно даже не пытаться заглянуть. В доме, где жил Владик, исчезло до восьмидесяти процентов квартир.

Однажды люк оказался закрытым и Владик изрядно вспотел, пока отодвигал крышку. Спускаясь в жаркую темноту, он спиной чувствовал что-то негостеприимное. В этот день пустота преодолела толстые стены дворца блаженных. Жанны больше не было и Владик без сил лег на теплый цементный пол.