Узел "Земля-10"

Теперь, когда мною целиком завладела источающая мед лунность, я могу, как и рекомендовал совет операторов счислительного центра, изложить на бумаге собственные переживания, которые должны помочь не столько выработать стратегию адаптации единиц счисления после их возвращения к нормальной жизни, сколько решить основные проблемы стабилизации паразитной эмуляции.

Несколько лет тому назад прорывные технологии позволили лунчанам вплотную подойти к освоению запущенных ранее искусственных спутников нашей планеты, прежде всего это касалось небольшого осколка безжизненных базальтов, который не удалось не только вывести на плановую орбиту, но и пристыковать к узлу "Солнце", используя технологии магнетизма, как встарь. Нам еще предстоит изучить неполадки магнитного стыковочного узла, но, если мы не решим проблемы с тяжелым искусственным спутником, который грозит в любую минуту обрушиться на наши головы, то тем самым лишим будущего саму цивилизацию.

Колоссальное количество ресурсов, находившихся на борту узла "Земля-10", было, несмотря на потерю управления спутником, задействовано по своему прямому назначению, что сделалось возможным благодаря введению в строй восьми трансляторов, в рекордно малые сроки построенных на краях диска нашей планеты.

Как теперь вполне известно, мне посчастливилось выиграть во вселунной лотерее место одного из двенадцати так называемых коренных участников счисления, после чего я в тот-же день прибыл к месту проведения опыта на трамвае (поскольку не люблю метро).

Принцип любой счислительной машины основан на задействовании ресурсов искусственных спутников, переключение режимов работы которых осуществляется двенадцатью операторами с частотой до двадцати килогерц. Но прежде всего стоило бы заметить, что опасная близость и фактическая неуправляемость узла "Земля-10" требовала применения особой методики счислительного погружения, позволявшего предотвратить паразитный трафик частот, которые могли нарушить работу сельскохозяйственных машин не только на лунных нагорьях, но и в океанах.

Несмотря на проведенный в центре подготовки тренинг, на котором нас учили не паниковать, оказавшись в правдоподобной эмуляции, неотъемлемой от работы машины счисления и запрограммированной на самоуничтожение (это было необходимо для того, чтобы избежать эффекта ленты Мебиуса), реальность представших моему сознанию картин ошеломляла, являясь достаточно далекой от той, которая бытует во сне. Начнем с того, что в этой реальности, появлявшейся как фантом и побочный эффект несущей частоты, я, как и остальные участники опыта, сохранял присущее каждому жителю луны чувство полноты, дающее нам возможность не только ощущать себя живыми, но и существовать. А ведь во сне, форма протекания которого лишена непрерывности, чувство собственной полноты является редкостью, к тому же располагающей к мгновенному пробуждению. Я сознавал и исключительность своего положения, догадываясь о том, что миллиарды так называемых жителей "Земли-10" являются статистами, лишенными не только моей полноты, но и персонального сознания. Естественно, что для работы счисления требовалась полная иллюзия присутствия, которая предполагала невозможность опровержения реальности внутри нее самой, а потому понятный факт наличия всего-лишь двенадцати операторов с неизбежностью трансформировался в "теорию" - столь же притягательную, сколь и отвлеченную.

Сам искусственный узел "Земля-10" в этой виртуальной среде представал планетой - размером в два-три раза меньше нашей Луны и столь-же бедной, как некоторые искусственные астероиды. Очевидно, что экономия ресурсов требовала сокращения полезной площади "планеты", в результате чего добрая половина ее материков оставалась непригодной для "жизни", однако эта самая "жизнь" была намеренно разнообразной, чем походила на применяемые в детских садах для воспитания маленьких лунчан лубочные картинки.

При всем качестве оформления реальности, которая не давала повода понять себя в качестве побочного или паразитного эффекта счисления, экзистенция моя в ней имела некий неуловимый и трудно локализуемый "порок", как если бы я был ребенком и меня увезли на дачу в неинтересную мне "убогую деревню", но пообещали в следующем месяце поехать на курорт к морю, и я со спокойной улыбкой останавливался бы, когда замечал высоко в небе самолет, зная о том, что скоро уже буду сидеть в его удобных креслах и глядеть вниз через иллюминатор, а стюардесса станет поить меня и кормить шоколадными конфетами.

Эта склонность к мечтаниям граничила с предрасположенностью к лени, так что я мог целыми днями ничего другого не делать, кроме как смотреть в одну точку, а ежели рядом со мной образовывался мусор, то что с того - я не спешил убирать его. И так в доме моем повсюду образовались висячие паутины, среди которых возлежал я на мягких подушках с великим спокойствием. Фундаментальной моей ошибкой было то, что я совершенно ни о чем не думал как о недостающем: мне не нужны были ни пища, ни информация, ни самовыражение, а ведь обмен этими формами энергии лежал в основе счисления. Таким образом, моя логика поведения поставила под удар благополучие всех лунчан, потому как счислительная машина не успевала компенсировать недостающих мощностей.

Итак, специалистам требуется направить внимание, прежде всего, на доработку модулей мотивации. Вот как я это вижу: вместо того, чтобы позволять устремляться к реальности, находящейся за пределами актуального, которого явно недостает, надлежит предоставить операторам узла "Земля-10" полный доступ к механизму актуализации и обеспечить непрерывное увеселение, базирующееся на неисчерпаемости актуального, которая в свою очередь должна избегать того, чтобы конструироваться на ограниченном наборе паразитных функций.

Как и следовало ожидать, меня на основании падающего графика выработки счисления вывели из программы и я смог вернуться к нормальной жизни лунчанина. Не сказать, чтобы адаптация была мгновенной, но тут требуется отдать должное выборке операторов, ведь лотерея с самого начала была направлена на целевую группу участников многодетных семей. Именно порождение триста сорок девятого малыша и сорокалетний юбилей моего младшего триста сорок восьмого помогли моему сознанию, которое было истощено счислением, оправиться буквально за одну лунную неделю.