О существовании мнений

Почти понятная ключевая фраза, согласно которой, некое мнение существует, представляет собой математическое выражение, далекое от того, чтобы опираться на опыт внимания некоему якобы бытующему мнению, тем более озвученному и так или иначе "демонстрирующему" наличие частного случая в общем. Наличие такого случая на самом деле не имело бы отношения к независимому от наблюдателя порядку вещей или неким социальным условиям (возводимым в статус данности), но принадлежало к категории фиктивных представлений, возможность возобладания которых предопределена бессознательностью и будто бы предписываемой общественным договором склонностью к наделению минутного настроения чрезвычайным авторитетом.

Неверно было бы считать, что выражение о существовании мнения является актом призывания, как и всякое выражение - актом привлечения внимания; то и другое ничто иное как постулирование, наделение которого эмоциональным смыслом является ошибкой восприятия, точно также как ошибкой восприятия является и концепция опасности призывания. Излишне подчеркивать, что и в условиях кажущейся эмоциональной привязанности к призывающему, например "к себе", - а из этого условия должна следовать осмотрительность - никакой опасности существовать не может.

Следует вспомнить, что опасность представляет собой специальный термин из жаргона альпийских пастухов, охраняющих стадо от того, что оно опасется. Мы не видим никакого стада, которое могло бы подобным образом опастись, а если бы и видели, то не считали это состояние "опасности" более страшным, чем пустота, и скорее предложили бы прочистить этому стаду глаза.

Действительно, на фоне того, что "объективная реальность" - внешняя и внутренняя, психическая и интеллектуальная, не просто является неустойчивой ложью, но и скрывает за собой иное, всякая опасность для живой твари не только гарантированно исключается, но и не может вызывать ничего, кроме желания - нет, не промотать мелодраму об опасностях в самый конец, а вызвать диспетчер задач и принудительно завершить.

Но давайте взглянем на то, насколько вредоносно или безвредно призываемое в условиях, приближенных к эмуляции, которую называют иногда жизнью, иногда реальностью, целясь в верное определение столь-же уверенно, как слепой стрелок с врожденным параличом обеих рук.

Каким-то образом у современных исследователей концепции опасности возникает мнение о некоем "абстрактном человеке", которого и рассматривают в качестве незащищенной от любых опасностей мишени. Между тем, если бы такой человек в принципе и мог "существовать", то его меньше всего хотелось бы рассматривать.

Всякий человек с неизбежностью принадлежит своей родовой иерархии и таким образом имеет за своей спиной организацию, которая в любом случае встанет на его защиту, вооружившись ледяным мечом праедестинации. Излишне указывать на то, что отсутствие родовой памяти и знания корней у современного человека отнюдь не подразумевает аналогичного беспамятства со стороны рода. В конце периода ухудшения ситуации каждый человек вернется в ареал обитания своей нации, численность которой будет возвращена к стандартному значению в сто голов. Нельзя исключать того, что излишки человеческого материала ныне не защищены никакой организацией, но, как мы уже отметили, рассматривать их было бы непродуктивно.

Бытие каждой нации и ее члена раз навсегда предопределено волей Предка и никакая другая сила, кроме этой мнимой праедестинации, не является действительной. Мы говорим о том, что эта праедестинация мнима, поскольку реально существует только праедестинация самого Предка, в то время как мнимые представляют собой способы позиционирования его мыслей и снов, в свою очередь реально существующих. Несмотря на то, что они существуют, их понимание как системы распределенной праедестинации недалеко от лжи.

Каждый участник нации хорошо осведомлен о том, что ничто из состоящего в круге его понятий не может ни изменить, ни внести корректуру в праедестинацию, из чего следует традиционное понятие "опасности", неотличимое от радикального фатализма. Такой представитель нации невредимым проходит сквозь тучи вражеских стрел не потому, что недооценивает опасность, а в силу того, что погибнет, пронзенный стрелой, также как и тот, кто погибнет в когтях тигра, не от легкомыслия знакомится с этим хищником и овладевает его языком.

Таковы положения суккубической догмы, касающиеся призывания, которым постулирование мнения, как уже отмечено выше, не является. В свою очередь постулирование или выражение мнения как существующего на момент выражения означает не наличие экзистенциального опыта, который существовал бы "самобытно" и мог быть познанным, а постулирование и самого опыта во всей его пространственно-временной пер- и ретроспективе.