О трех образностях

На мгновение останавливающаяся на пороге когнитивная функция получает представление о качестве мира, не базирующееся, как вся обыденная сознательная деятельность, на человеческом опыте, но все-же, если пристрастно подойти к этому предположению, мы должны прийти к выводу о том, что подобное истинное видение является ложным и в равной мере базирующимся на опыте, из которого выбираются наименее подозрительные элементы, то есть не кажущиеся находящимися в прямой связи с привычным миром; такими элементами могут быть сложные или простые световые "геометрические" фигуры, из которых составляются комплексы, протяженность которых в бесконечность незамедлительно воображается сознанием за краткий, практически мгновенный срок, отведенный для сознательного действия.

Не только в мгновение перехода к качественно лучшему модусу существования, для которого характерно исключение того элемента сознания, который не имеет протяженности, будучи эмуляцией, но и в любое отличное от мнимой смерти время когнитивная функция перестраивает данность на основании опыта, в свою очередь не имеющего основания, поскольку то, на чем он должен был бы основываться, образуется и непрерывно регенерируется на его основании. Так, рассматривая пустоту, являющуюся наиболее полной и качественно совершенной, человек с неизбежностью видит галлюцинацию, возникающую на почве недостатка информации, и все ресурсы человека естественным образом вовлечены в постоянное поддержание аудиовизуальной и чувственно-интеллектуальной картины внешнего и внутреннего мира. Более того, отсутствие подобной картины представляется достаточно пугающим для того, чтобы убедительно опровергать полное превосходство небытия над бытием, инкриминируя пустоте волю к становлению чем-то в обязательном порядке, к развитию извечно непроявляемого в вечно проявляющееся. По этой причине отсутствие развития начинает представляться в пейоративном свете; если существует исток реки, то, согласно теории человеческого сознания, должны появиться лодки, в которых он сам как зритель займет выгодную позицию, должны произойти явления, возникнуть берега, по которым ходили бы так называемые существа; лодки проплыли бы под мостами города пленительных шпилей и куполов и т. д. Излишне подчеркивать, что существование истока и дельты не имеет ничего общего с фиктивными представлениями о протяженности и последовательности, связывающими их, как кажется, воедино.

Национал-Суккубизм обозначает три вида образности, каждый из которых служит для обхождения с практической или тактической невозможностью отрицания бытия, эти три вида таковы:

1. Непосредственная образность или образность иерограмм, на которых построены все священные тексты Национал-Суккубизма. Качество священных текстов таково, что они не являются тем, чем кажутся. На этом моменте хотелось бы вкратце остановиться, чтобы указать на то, что священные тексты представляют собой неизмененную эманацию примордиального Хаоса и в-принципе не совместимы с бытием, по причине чего то со своей стороны пишет и читает их. Излишне объяснять, что совершенство священного текста и существующих постулатов не имеет ничего общего с тем, что читает в нем каждое отдельно взятое полное смысла бытие. Поэтому столь важным, хотя и не настолько важным в свете общего принципа читаемости бытием, условием священного текста является его неизменяемость и непереводимость на другие мировые языки языком полного смысла переводчика - негодного тем отчаяннее, чем более просвещен и ловок в родном языке, ведь даже владение энохианскими диалектами лишь уведет в полные тусклого свечения чащобы чарующих архаичных корней, но нисколько не поспособствует тому, чтобы живой сравнялся с мертвым (а именно такое невозможно).

2. Шаманическая образность, к которой обращается избранный на переходном этапе от Национал-Суккубизма к Теократии, то есть в период катастрофической деградации, в сравнение с которой деградация самой материи как свойство - это ничто. На данном этапе избранный останавливает то мгновение, приучаясь оставаться на пороге. Наверное излишне подчеркивать, что суть и качество этого пребывания на пороге имеет крайне мало общего с адаптирующимися к обыденному опыту шаманскими "донесениями" и "описаниями", на основании которых некоторые строят целые своды лже-эпосов.

3. Обыденная образность, свойственная деградации как таковой. Деградация неотделима от непрерывной генерации мира на основании опыта эмуляции.

Образ без посредства зрительного и сознательного образа, предполагаемый методикой агхорического императива, кардинально отличен от "естественно" проявляющегося образа, базирующегося на опыте и смысле. Он не являет собой последовательное происхождение, но представляет безвидную бессмысленную иерограмму, которая как свеча зажжена в доме ревущих. Когда ревущие поставили ультиматум, тысячи примордиальных риши собрались в кружок просклонять пустоту, глядя в ту с яростным спокойным безмолвием.