Этого никто не знает

Формула "этого никто не знает" весьма часто встречается в священных текстах и формирующаяся на ее основе стереотипная парадигма не может не вызывать некоторых вопросов. Прежде всего, хотелось бы спросить, что делает такая парадигма в текстах, которые, как мы привыкли думать, являются своеобразными памятками для вершителей ритуала, "заметками на полях", которые делали брахманы.


Несмотря на то, что санскрит был и остается языком для избранных и демонстрация его знания сама по себе равносильна произнесению пароля (как это было показано в кинофильме "Я - Брахман", когда герой декламирует "aham brahmasmi" перед брахманом), еще в период индийского средневековья, конечно-же, имелись основания полагать, что формально языком сможет овладеть любой желающий.

Предельная близость к сакральному наделяет даром предвидения и брахманам, несомненно, было известно, что уже в XIX в. н. э., спустя три тысячелетия после индийского средневековья, священные тексты пойдут по рукам и их можно будет изучать едва ли не в школе, к которой превентивно и адаптировались тексты посредством включения в них стереотипных индифферентных афоризмов, а позднее и посредством генерации дополнительных материалов (упанишад).

Правда в том, что подобные индифферентные, но мудро звучащие афоризмы и максимы принадлежат к категории "истин начального уровня", которые без труда и в любом количестве может генерировать каждый адепт, хоть сколько-нибудь сблизившийся с дискурсом.

Следует заметить, что, конечно-же, эти "сгенерированные" истины имеют все признаки аутентичных, ибо происходят из одного источника, а принцип их генерации всегда один и тот же. То, что делает формулу аутентичной, это не признание профанным обществом, а сущностное благоухание, неразрывно связанное с сакральным. Непосредственный контакт с сакральным в ходе ритуалов и изучения метафизических дисциплин ставит на адепта клеймо и дает в руки печать, которую адепт ставит на том, что сочтет нужным сделать истинным. Помимо этого, как уже отмечено выше, адепт наделяется сиддхи, среди которых и дар предвидения, технически обусловленный допуском ко всевременному континууму.

Тот, кто живет внутри дискурса и лицом к лицу встречается с его инстанциями, рассматривает реальность в призме это дискурса (как, например, знаменитый Нострадамус, чьи предсказания основаны на видении сакрального и слепоте к мирскому).

Итак, возвращаясь к теме, стереотипные формулы "этого никто не знает", рефреном повторяющиеся в ведической, впрочем, и любой другой экзегезе космоса, маркируют истины начального уровня, не игнорировать которые - это на самом деле моветон. Факт состоит в том, что всякий раз, когда после вопроса ("что было до «Большого взрыва»") или в рамках изыскательной формулировки следует указание на то, что "этого никто не знает", есть кто-то, кто как раз-таки это знает. Шире, всякое "никто не" является двойным отрицанием, непосредственно суммирующимся в "есть тот, кто".