Синопсис трех плакатов "не болтай"

Проблема репрессивной пропаганды мнительности, которую проиллюстрировали три советских плаката, представленных в прошлой заметке, как справедливо отметят наблюдательные люди, состоит в пресловутой частице "не".


В пропаганде и рекламе отрицание играет далеко не математическую или астрометрически точную роль, каковая была бы строго функциональна в программном коде, где "не" означает именно "не". Как показано в словарной статье об отрицании, частица "не" играет акцентирующую и артикулирующую роль. Для примитивных мозгов человека "не убий" означает непосредственный призыв к убийству. Это обстоятельство само по себе очень удобно для политкорректного дискурса и позволяет предпринимать увлекательный экскурс в манипулятивные практики, не выходящие за границы презумпции честности и благого намерения.

Всякий императив, двусмысленность которого определена частицей "не", предполагает формирование чувства вины за реализацию формально запрещенного действия. Неизвестно, что является его примерной функцией - принуждение к действию или возбуждение чувства вины, - но ясно, что пострадавшие оказываются лицом к лицу с конфликтом мотиваций. "Не болтай" значит "болтай и будь готов к наказанию".

Теперь посмотрим на то, в каких ситуациях репрессируемому человеку предлагается болтать. На двух плакатах вырисовывается болтовня в камерных масштабах. Очевидно, что болтать следует на ушко, предварительно выключив телефон и убедившись в том, что рядом нет посторонних. Картинка с телефоном сегодня может показаться актуальной - пожалуй, даже чересчур. Нагнетание нездоровых коннотаций с телефоном не может не вызывать раздражения у любого здравомыслящего человека. Обращать внимание на какой-то телефон, чему систематически учат средства пропаганды, это на самом деле ниже человеческого достоинства. Атмосфера подозрительности противоречит идеалам свободы, равенства и братства. У гражданских наций, которые осуществляют выбор между свободой, равенством, братством или смертью, есть достаточно инструментов устрашения, чтобы держать в узде ту прослойку граждан, которым делегированы властные функции. Для этого не требуется прятаться от телефона и от третьего лица, которое может вас "подслушать". В конце концов, существует гильотина и право на вооруженное восстание.

Таким образом, мы видим, что два плаката, принуждающие к девиантной параноидальной коммуникации, осуществляют репрессивное воздействие сразу на нескольких уровнях. Они возбуждают чувство вины и воспитывают тотальную мнительность, которая обезоруживает посредством разрыва общественных связей.

Что касается третьего плаката, на котором изображена угрюмая некрасовская матка, символизирующая "родину-мать", то он апеллирует к беспрекословному подчинению авторитетной инстанции, существующей в обособленном континууме, которого мы уже касались в синопсисе Эрики и Катюши. Фигура ожесточенной мачехи и ее жест декларирует непреодолимую дистанцию между ней и детьми. "Не болтай" в этом случае становится поистине чудовищной по своему душеразрушительному цинизму формулой. Есть только одна фигура, с которой эта формула предлагает, виня себя за измену, болтать и сплетничать, фигура родины в подслушивающих стенах, но та безмолвно приложила к устам палец.