Когда паук был маленьким

Деревня купалась в потоке солнечной радиации, вот-вот выйдущей из берегов. Крыши были раскалены - черные их панцири под холмом раскачивались, как днища перевернутых барж. Местные жители в белом, подпоясанном берестяными ленточками, разлеживались в избах. Их словно побросало ветром и они остались лежать. Редкие чудаки шевелились - пытались перевернуться на другой бок, неловко тянулись на локтях. Локти скользили, а если задевали за гвоздик, то с треском лопались.


На бревенчатой посеревшей стене сидел паук. Размером где-то с человеческую голову или две. Местные обползали его стороной. Зачем трогать паучка, пока он не трогал вас и никому ничем не навредил? Восьминогое животное отвечало людям взаимностью - оно не трогало их, пока сохранялся между ними мирный договор. Паук помнил этих жителей еще детьми, карапузами, которых, разоравшихся, молодые самки тащили мимо паука в баню.

А когда сам паук был маленьким, его точно так же тащили в баню самки паука. Это было еще до того, как у нас в райцентре покрасили забор с передней стороны почтовой станции по случаю нашествия французов. Ходили слухи, что будет проездом непременно сам Наполеон.

Нутром паук почуял жертву и его деловая жилка непроизвольно напряглась. Его жилы были связаны со стародавней сетью, оставшейся после золотого века, когда великие пауки древности завершили преобразование энергии и материи в паутину. То было время великих надежд и прорывных открытий, неугомонного творчества пауков, упорно трудившихся на протяжении тысячи лет ради сотен миллионов лет беззаботного существования нескольких наследников, в которых воплотились сокровища всех библиотек, знания песен и танцевального мастерства, бесчисленные науки и искусства, сделавшие возможным метафизический прорыв и заложившие основу для окончательного возвышение паучьего рода.

Своими немаленькими и по доброму злыми глазами паук видит солнечную радиацию, он видит колебания электронов и биение пульса земли. Энергии, радиоволны и звуки являются, как принято говорить, его родной стихией. Он кожей чувствует мелодию паутины, слышит ее и воспринимает ее запах и в ответ на любую неравномерность имеет в запасе рефлекторное сокращение деловой жилки. Импульс, созидаемый этим органом, разбегается по струнам великой паутины, как по осям координат многомернейшей системы, чтобы собраться в нужное время и в нужном месте с точностью, не превышающей радиус одного бозона.

Сохранять уважительно теплые, искренне дружеские отношения с пауком, молиться ему и оберегать ареал его обитания - это не дело чести, а прямая обязанность младших рас, которые завелись на безжизненном осколке космического мусора после окончательного возвышения пауков. Вот эти бабы в платках, неизбывные фигуры на проселочной дороге, сползающей с раскаленных полей в низину, эти развалившиеся избы и помершие, мумифицировавшиеся по углам бань дети, все они прейдут, рассыпятся в пыль, которую унесет поток, и безжизненность вернется на каменное плато, где точно так же, как сейчас, не заметив ни ухудшения, ни изменений к лучшему, будет на невидимой стене сидеть паук-наследник, властелин деловой жилки, один из нескольких оставшихся навсегда пауков - святой смотритель родного края, нашего сектора этой необъятной мертвой вселенной.