Символ общности в бытовой апотропейной обрядности

Апотропейная роль креста, как и любого другого символа, имеет свое основание в общности интересов между изгоняющей и изгоняемой инстанциями. Эвидентный для обеих сторон символ общности выступает в качестве "часов гипнотизера", которые сами по себе тоже являются символом, культурный смысл которого известен всем сторонам.


Примитивный или бытовой апотропейный ритуал, представляющий собой метод разрешения конфликтной или потенциально конфликтной ситуации, может оперировать как символом общности любой произвольно выбранной вещью или концепцией, например, книгой, midi-клавиатурой или апелляцией к нелегитимности госстроя, равно как и к техногенному вымиранию пчел.

С сакральной точки зрения крест представляет собой символ пересечения продольной и поперечной линии, что само по себе уже несет достаточно информации для каббалиста и демонопоклонника (ср. статьи "Ось" и "Долина" в Словаре Суккубов, а также краеведческую схему в заметке о Десятом лишнем). В свою очередь "традиционная" роль креста как символа, в том числе традиционного "дохристианского" - роль, к которой полюбили апеллировать радетели обмана и уничижения народных масс, - является сильно преувеличенной на фоне множественности вещей и понятий мира яви, а ведь каждая вещь и понятие представляет собой символ, тесно вплетающийся в ритуал. Велик был бы соблазн и велико кажущееся удобство обобщения разноплановых концепций в одном "универсальном" символе, однако, это не только не ведет к инициатическому прорыву, но и чревато оскорблением священного космоса через недооценку деталей.

Не традиционность, но именно нетрадиционность лежит в основе бытующей в наши дни символики христианского креста, выступающего пограничным маркером между интересами власть имущих и всего остального населения. В сознании как первых, так и вторых существует твердое представление об этом символе как имеющем две стороны или два лица, одно из которых принадлежит области интересов народа, другое вхоже во власть и основательно освоилось в обеих областях.

Вампир, рожденный и воспитанный христианско-романтической культурой, и власть с точки зрения народного апотропейного обряда равнозначны - то и другое зло может быть если не изгнано, то временно остановлено при помощи креста. Эта мотивация прослеживается, в частности, в памятных крестах, например, крестах в честь репрессий и геноцида.

В советский период была предпринята попытка заменить крест как основной пограничный символ внутренней политики на пятиконечную звезду, что, однако, не увенчалось успехом в виду сложности символа (это в еще большей мере относится к "серпу и молоту") и наличия целого ряда культурных импликаций.

Разрушение крестов, в том числе памятных крестов в честь репрессий и геноцида, становится не столько осознанным вызовом, брошенным нелегитимной власти (как это происходит в изоляционистком акте установления креста на дороге, построенной ксеникократией), сколько актом отрицания контринициатического общественного договора и возвращения к неопределенному статусу, оставляющему открытым вопрос о границах между социальными группами.