Национализм и трайбализм

Говоря о "нации" и подчеркивая ложность ее современного понимания, эксперты указывают на единственно верное определение нации как поголовья, связанного тесными семейными отношениями, какие бытуют в первобытной общине и архаичной деревне. Основным признаком нации становится наличие одного Предка, результатом склонности которого она и является. Нация числом своим не должна превышать ста голов.

Устоявшимся в современном социополитическом, экономическом и культурном жаргоне значением слова "нация" является "гражданство", именно к которому апеллирует любой национализм, таким образом в основе своей имеющий верноподданничество и преклонение перед ложным общественным договором. Попытки обосновать идеи гражданства этническими теориями, выливавшиеся в немецком национал-социализме в некоторые "пангерманские" теоретические конструкты, отголоски которых живы и поныне (например, в названии индоевропеистики, которая в немецкоязычных регионах официально и политкорректно называется индогерманистикой), чреваты значительными девиациями самой гражданской идеи в процессе ее синтеза с энтузиазмом простонародных масс, отнюдь не представляющих того, на что можно было бы полагаться в долговременной перспективе.

Патриотическая идея гражданственного национализма является противоположностью трайбализма, основанного на изоляционизме, апартеиде и абсолютном приоритете своего племени. Именно трайбализм представляет собой истинный национализм. История учит обреченности обособленных племен - и правомерность подобного "обучения", равно как и квалификацию "учителя", под которым не скрывается ничего, кроме пропаганды, можно было бы поставить под вопрос, но в конечном счете мы вернулись бы к оборотной стороне медали и попытались понять, насколько изоляционизм сверхмалого племени становится решающим фактором в деле завершения экзистенциального цикла нации и ее ухода в навь.

Ответив на этот вопрос утвердительно, мы должны были бы вернуться на несколько шагов назад и попытаться выяснить, действительно ли и много ли в наши дни существует "племен", четкой локализации которых требует парадигма трайбализма. В таком случае мы получили бы вполне резонное подтверждение того, что в наши дни никакого трайбализма не существует, если не принимать во внимание несколько уникальных "затерянных" племен, практикующих архаичный уклад. Относительно этих племен можно заметить, что они и являются настоящими людьми, окруженными глинистой массой лишнего материала, - людьми, чей народ находится в процессе завершения цикла и потому обречен на вымирание, в противность ложным народам, которые нигде не находятся.

Рудименты трайбализма мы можем обнаружить сегодня отнюдь не в "несуществующих" племенах. Даже в том случае, если мы готовы признать некое племя вполне аутентичным, мы бесконечно далеки от него и обречены относиться к нему как к экзотике, сошедшей со страниц литературы, рекламирующей образ благородного дикаря. Несмотря на то, что заманчиво было бы обнаружить рудименты трайбализма в семье, приходится признать, что она полностью лишена скрепляющей связи с единым Предком. Современная семья представляет собой собрание случайных клошаров, чего нельзя сказать о мафиозных структурах, имеющих собственную иерархию и скрепленных идеей - в том числе, идеей страха, силы или обогащения. Мафиозные ячейки вкупе с тоталитарными сектами являются ныне модусом существования нации.

Прочность связей мафиозной и сектантской иерархии находится в прямой зависимости от качеств лидера, репрезентирующего или персонифицирующего идею. Отметим, что узкая специализация сект и мафиозных ячеек, равно как и отсутствие архаического инициатического стандарта делает практически невозможным конвертирование участников и их трансформацию в народ. Отсутствие инициатического стандарта естественно подразумевает, что ячейки не могут предложить ничего взамен функционалу тайного союза, а именно, тайного союза между посвящаемым и его родовым духом. Дело в том, что Предок является истинным культурным героем (культуртрегером), из чего не следует, что в первоочередную задачу родового духа входит восстановление каждый раз заново всей полноты утраченной традиции, включая традицию инициатического стандарта. Это делает каждого в наши дни причастного к демоническому деланию и посвященного в часть планов Предка фигурой по-настоящему уникальной, почти богоподобной, в полном боевом облачении готовой занять место на вершине пирамиды и великой силой притягивающей народные массы, но не могущей дать им приблизиться к источнику. В первобытном обществе он был бы обычным простолюдином, общающимся с демонами, как все, и не вмешивающимся в сложную работу высококвалифицированных специалистов, знающих свою часть традиции.