Фиксируя локти ангелов

На крашенной в бледно-зеленый и грязно-белый цвета стене красовалась эмалированная табличка с выведенной через трафарет цитатой из священного писания:

"Помни о радиусе гарантированного поражения. Глашатая божьего скручивая, фиксируй его локти за спиной надлежащим образом."


Был слышен звук, похожий на перемежающиеся стрекотанием заводной пружинки размеренные щелчки огромных ножниц. Лязганье металла по камню. В центре помещения располагалась конструкция, напоминавшая одновременно дыбу и гинекологическое кресло. Когда-то блестевшие металлические части проржавели, а масляная краска, наложенная впоследствии, теперь неровными пластами вспучилась и отчасти пообвалилась.

-Это работает не так. - Переместившись с доисторической конструкции на диван с подушками, заметил глашатай. Он смотрел не то чтобы прямо перед собой, а сквозь стены, как будто высматривая сквозь них что-то в знакомом ему лабиринте.

-Должно быть очевидно, - продолжал он, не обращаясь к кому-то определенному, - что низкий порог выживаемости создает непреодолимую преграду для передачи опыта, в противном случае вы не вели бы себя так, как если бы ваш род впервые имел дело с живым вестником ужаса.

Фиксация локтей за спиной ставит своей целью вероятную нейтрализацию локтевых и спинных шипов, однако, впервые опробовав этот метод на практике, человеческие предки с неизбежностью должны были узнать об анатомической несхожести глашатая и человека. Так, например, что касается шипов, напрасно было бы искать в предплечьях некие пазы, внутри которых покоились и из которых в нужное время появлялись бы сии металлические орудия. С точки зрения здравого смысла для чего-то подобного в антропоморфном теле вовсе не оставалось места. В локтях, да и в том же позвоночном хребте.

В руках у человека, похожего на рестлера с раскрашенным лицом, был револьвер. Новомодные EMP пули, освященные церковью Сатаны. Тело ангела принимало пули смачно, словно каждая помещалась в особое, ждавшее ее испокон веков маленькое влагалище. Сам ангел уставился в угол с видом пригревшейся собаки. Маленькая или среднего размера беспокойная собачонка пригревается на руках у хозяина, в глазах небесное спокойствие, в пасти же у ней тишина. Дышит медленно, взирает мудро и свысока на плебс, суетливо двигающийся вокруг.

Затем вестник ужаса с грацией легкого рассинхрона лучевой трубки переместился в соседнее помещение, просочился в капилляры железобетонной стены, побывал в вентиляции, в канализации и в проводах, а затем вернулся на дыбу, обернулся ремнями и силою магнита принялся притягивать к себе инструменты пыток. Завизжала пила. Вестник не находился по ту сторону добра или зла, а был для всех сторон злом, не тем злом, которому поклоняются, например, приспешники дьявола, а тем самым злом, которому поклоняться никак нельзя.

Стратегическая ошибка восприятия, заставлявшая предков скручивать локти глашатаев, развеивалась, когда шипы выскакивали вопреки предсказуемым сценариям. Де факто вестники ужаса являются полиморфами, полиморфизм которых не ограничен тремя измерениями и свойствами материалов действительного мира.

Из генетического пепла восставали искатели приключений, которым грезилась преемственность с суровыми охотниками древности. Покрываясь от напряжения испариной, они вчитывались в тайнопись трафарета табличек, которые, как они считали, не только помогут уберечься от губительных штучек из арсенала глашатаев, но и спасут человечество от уничтожения.

И когда очередной, как верили новые люди, вестник ужаса появлялся, подобно самой яркой звезде в центре пустого космоса, был приводим в исполнение протокол задержания. Он существовал только в воображении охранителей порядка и спасителей человечества, но помогал происходить всему как бы на самом деле. Словно вестник ужаса был не прохожим, не пролетным от одной бездны к другой. В этих протокольных серьезных делах он уже не был спешащим по своим бесконечно богом забытым делам, не направлялся в неизвестном направлении, а ставил перед собой недвусмысленную цель, и эта цель была неразрывно связана с человечеством, каким оно в данный момент понималось самим собой.

"Помни о радиусе гарантированного поражения." - Напутствовали охотников таблички. Кто-то вооружался луком со стрелами, кто-то брал плеть, а другой сдувал пыль с жесткого гамма-излучателя.

Но как можно поймать в лассо ветер и что такое гамма-излучение для того, кто является нейтронной звездой, гарантированный радиус полной стерилизации пространства и времени вокруг которой исчисляется манватарами? Что такое действительный мир для вестника ужаса, эхо мыслей которого оставляет живую механическую рябь во всех мирах действий на границе сферы гарантированного уничтожения? Это ничто.

"Зачем, зачем мы оставлены здесь одни?!" - Таков должен был быть пароль душераздирающего ужаса, составленного мозаичными кристаллами опыта бесчисленного множества миров, измочаленных и вывернутых наизнанку волной проходящего мимо. Должен был быть опыт, но нет никого, кто остался бы его передать.