Любовь к порядку

Не так давно, быть может пару лет тому назад, я поймал себя на необычайной наблюдательности, не будь которой, она прошла бы незамеченной, но, в виду придирчивости к неравномерностям среды, сама наблюдательность стала предметом наблюдения, тем самым сформировав зацикленную подпрограмму деградирующего бытия.


Мое внимание начали привлекать нарушения и аномалии, все те элементы беспорядка в упорядоченной среде, которые прежде оставались в слепой зоне восприятия. Я почти уверен в том, что они существовали всегда. Я ставил опыты и предпринимал экскурс в документальные фото-, видео- и аудиосвидетельства старины, которые приоткрыли завесу над всегда присутствовавшими деталями беспорядка.

Соображения здравомыслия требуют признать, что беспорядка и разрухи, по-крайней мере, в области ежедневной досягаемости, с годами сделалось меньше, ведь я сам поправлял покосившееся, убирал засохшие ости оттуда, где они мирно пребывали на протяжении десятилетий. Ей-ей, я бы даже починил развалившуюся каменную ограду, если бы был каменщиком. Но, поскольку я не каменщик, соображения порядка не могли позволить мне заняться не своим делом. Не выношу любительского вмешательства в конструкцию космоса, всего этого гетто-моддинга и крестьянской самодеятельности, как та, что проявилась на окраине нашего городка, где ворота одной из построек подворья заменили огромным куском фанеры. А что это за никарагуанская времянка из проволоки и плексигласа появилась на заправочной станции? Это, дорогие мои, разруха, а отнюдь не "павильон для продажи напитков".

На старых фотокарточках я увидел покосившиеся дорожные указатели, которые указали мне на оправданность сомнения в том, что касается концепции "знаков времени и нравов". На самом деле, конечно, деградация объективной реальности - процесс слишком естественный, вселенский и астрометрически точный для того, чтобы наблюдатель, поневоле ограниченный рамками человеческой жизни, мог уловить границы отдельных этапов ее преосуществления. "Вдруг" открыть глаза; "вдруг" очнуться; "вдруг" узреть трещину на тротуаре и ржавчину на стрелке башенных часов. Не похоже ли это на то, чтобы, будучи человеком зрелых лет, "вдруг", "прямо сейчас" узнать, откуда берутся дети, хотя никто другой этого не знает (серьезно, не знает).

Когда я размышлял над этим, то вызвал из областей Хаоса энохианскую дьяволицу по прозвищу Алетея (это "псевдоним"), которая указала на одну любопытную закономерность в нелинейных процессах взаимодействия между деградацией реальности и моими взглядами на беспорядок.

"Помимо всекосмического ухудшения, существует еще ухудшение микрокосмическое, также известное как деградация отдельного представителя органической жизни. Представь себе, что санаторий, в котором бесится с жиру душа, имеет различные правила для разных сроков пребывания в нем. Вообрази, что плата за пребывание в этом заведении расходуется не равномерно, а в каждый следующий период, отмеряемый по числу лет, кратному девяти (например, по девятилетию), оставшаяся сумма равняется половине истраченной в предыдущий."

Вот оно в чем дело, подумал я, уход за нами, человеческими существами, становится хуже через каждые девять лет, пока наконец (и происходит это достаточно скоро) жизнь не делается совершенно невыносимой! Страдания, вызываемые бесперспективностью, мы пытаемся компенсировать "распорядком дня и диетой", мы начинаем страшиться любых изменений и неравномерностей, любых случайностей, живо указывающих нам на собственное отчаянное положение.

"Но есть еще один важный момент, - продолжала Алетея, - а именно, контрольная точка."

"Контрольная точка?"

"Контрольная точка одержимости. - Она серьезно кивнула. - Проблема человеческой души состоит в том, что после своего создания из папье-маше она наделена определенным сроком годности, и этот срок составляет девять лет."

"Понятно."

"Хорошо, что это понятно. Итак, контрольная точка нужна для того, чтобы тело не отторгло новую душу. Для этого куратору приходится изучать историю тела и любой новый опекун ставит контрольную точку, в последовательности которых нет начала и никакого конца."

Вот, значит, как обстоят дела. То, что могло показаться личным изменением способов оценки окружающей среды, в действительности - ничто иное, как точка зрения другой души, созданной непосредственно во время контрольного выстрела, прошу прощения, контрольной точки.

Мне крайне симпатична теория Алетеи, ведь она многое объясняет, в том числе известные эффекты превращения в другого человека, которые я всегда переживаю в постнатальный период, и существенной знаковой корректировки мировоззрения, причем делает это в полной гармонии с традиционным возрастным учением. Если учесть, что вся возня вокруг органической жизни основана на техпроцессе добычи болотницы из миров творения, как вариант, кормления Раффлезианок на пажитях, все фигуры партии, кажется, стоят на своих местах.

Что новая контрольная точка нам готовит, вот в чем вечный вопрос. Беда наша в том, что подчас очень трудно найти того, кто своевременно даст пилюлю разотождествления, деиндивидуации и дереализации, подскажет, в чем загвоздка, и остудит жар лихорадки, впечатав в лоб раскаленное клеймо инициатического куратора души, которая лишена собственной континуальности. Когда я родился в этом мире, прошло еще несколько месяцев, прежде чем меня подобрали, и все эти месяцы я, которому на роду написано жить и умереть в Небесной Калькутте, ползал среди людей, кормясь вместе с ними из их корыт и дыша одним с ними воздухом. Страшно подумать, что было бы, длись это хоть на день, хоть на минуту дольше, я не выдержал бы и сломался, что помешало бы мне выполнить задачу и доставить партию болотницы в срок. К счастью, благодаря помощи калькуттских блудниц, я получил удар копытом и состоялся как респектабельный болотничий. В культурах инициатических стандартов, в архаических обществах помощь такого рода была в порядке вещей и разве кто-то из древних лопался от важности и железобетонной серьезности, говоря о "себе" и выясняя направления процессов, протекающих между человеком и миром?

Может никто и не лопался, но примечательно другое: между так называемой древностью, когда, кажется, деревья были высокими, а порядок безукоризненным, и современностью лежит не так уж много веков для того, чтобы смертное существо действительно уловило перемены вселенских, архикосмических масштабов, уяснило бы разницу между двумя состояниями, обусловленными работой наиглубиннейшего, как сам порядок великих космических циклов, закона. Никто не мог заметить разницу между древностью и современным миром - никто и не заметил, ибо ситуация безвыигрышная, вы забывали обо всем быстрее, чем требовалось для того, чтобы остановиться в сомнениях. И сколько же девятилетий должно было пройти, насколько сократиться рацион душ в теснилищах, чтобы картина, существующая не в реальности, а в вас, сделалась лежащей на поверхности, а оптатив порядка достиг значимости первой гарантии выживания?