Замечание о падающих самолетах

В связи с нашумевшим актом агрессии, в ходе которого польская сторона обрушила на русскую землю самолет со всей своей преступной верхушкой на борту, на что полагалось бы ответить объявлением этой стране ядерной войны, и пытаться выяснить, кому это выгодно, следовало бы подойти к проблеме должным образом издалека и обстоятельно усомниться в верности самых что ни на есть базовых данных, которые в любом рассчете берутся из воздуха как если бы представляли собою некую основу, существовавшую испокон веков и с тех самых испоконов служившую исходной точкой для любых самых абсурдных вычислений.

Начать выяснение истины следовало бы с сомнения в том, что "самолет" представляет собой некую данность, о которой можно без затруднения сказать, что она "летает" - что само по себе является бессмысленным утверждением, если аргументированно не доказать наличие пространства, в котором это нечто "летает" - итак, где-же оно летает? - в небе? Давайте условимся, что понимание неба имеет достаточный разброс и небо философа это не то-же самое, что небо филолога, а небо индоевропеиста не то-же самое, что небо религиозного фанатика, и эти разные небеса столь-же далеки от неба, которое в атмосфере усматривает профанный наблюдатель, из всех инструментов слегка пользующийся лишь какой-нибудь испорченной чувственной камерой-перевертышем, о коей никто ничего и не слышал.

Нас могут упрекнуть в том, что мы пренебрегаем данными, собранными другими людьми по крупицам. Давайте условимся, что существование других людей никак не может быть доказано, а может быть любезно допущено в рамках соответствующей мировоззренческой парадигмы, но тем не менее мы не отрицаем реальность опыта, в том числе и персонального, данного лично нам в чувствах и интеллектуальных построениях. Мы таким образом не отрицаем возможность получения и накопления данных об определенном явлении, однако хотим заметить, что де факто наблюдаемая реальность не является истинной. Знание о самолете, который и есть предмет сегодняшнего обсуждения, никоим образом не является невозможным - напротив, его легко получить и уложить в конвенциональную систему бытийных ориентиров. Это знание или видение самолета дано каждому разумному человеку "как есть" - в этом отношении оно равносильно не только знанию о стене, находящейся справа, когда вы идете вдоль нее слева, или знанию о вилке, подносимой ко рту, но и опыту мистика, видящего бога лицом к лицу - по-существу "знание как есть" во всех этих случаях одинаково; однако мы справедливо сомневаемся в том, что всякое видение мистика, во-первых, истинно, во-вторых, идеологически благоприятно. Таким-же образом мы подходим и к любому подобному "знанию как есть", в том числе знанию или опыту хождения по земле и витания в воздухе.

Давайте повторим, что для находящегося как бы внутри самолета человека он (самолет) представлен "как есть" в виде совершенно обычной объектности, по-существу тождественной любому ограничению, накладываемому на внешний мир с целью понизить его информационную насыщенность - таким внешним ограничением являются стены у вас дома, а также темнота, которая всегда обволакивает редкие одинаковые мысли, мельтешащие в сознании, и когда вы закрываете глаза, то видите эту темноту, заключающую вас в безопасную сферу. Можно-ли говорить о том, что данность объектности "как есть" служит самодостаточным доказательством какого-либо ее особого качества, отличного от бессмысленного и безраздельного не-качества? Скорее всего нет.

Таким образом мы подходим к пониманию того, что реально существующий самолет не имеет достаточной ценности, чтобы считать его существование обоснованным. Говоря-же о самолете, который является чистой абстракцией (поскольку вы лично воспринимаете его как абстрактное понятие "как есть", якобы логически достраиваемое на основании опыта, а не как зримое "как есть", органично сосуществующее в непосредственной объектной перспективе), следует отметить гомогенность этой вещи, представляющей собой пустую форму или, если угодно, целостный кусок некоей субстанции, в котором нет отдельного содержимого, и потому самолет этот дан "как есть" вместе со всеми пассажирами, более того, вместе со своим маршрутом и местом посадки, которое также представляет собой абстрактное "как есть", известное потому, что всякий самолет, как гласит опыт, где-то садится и откуда-то взлетает.

В этом свете ситуация с нашумевшим самолетом польской верхушки представляется весьма любопытной, позволяя нам с живым интересом коснуться концепции обратной исторической перспективы, достраиваемой на основании одного лишь завершающего звена цепочки. В данном случае это означает, что точно в момент падения самолета на русскую землю появился польский президент, моментально обзавелся собственной историей, биографией, даже братом-близнецом, и все это для того, чтобы кто-то заметил:

"Се великая радость, прожил жизнь бессмысленно без тяжких мук и быстро жизненный его замкнулся круг." - А уже одно это по-настоящему занятно, как ладно блеснувшая на щеке прихорашивающейся калькуттской модницы диамантовая звезда.