Сотериология и позитивная метафизика

Проницательно заглядывая в будущее, во времена конца периода ухудшения ситуации, когда наступит мрак, учение Сахачарадхармы вводит особую пессимистическую ноту, утверждая, что точно также как отдельное существо может "спастись" лишь после совершения заведомо определенного числа воплощений, может спастись и целая вселенная.

Персональное "спасение", под которым обычно имеется в виду полное уничтожение, неотъемлемое от необратимого ухода за Порог, однако, не составляет предмета телеологии. Из двух иллюзий - спасения и блага - Чандаяна наделяет высшим значением благо, являющееся благом с точки зрения и для Нечистой Девы. Несущественность "спасения" объясняется тем, что с позиции превосходного сознания, составляющего базу и меру всех вещей, любая продолжительность циклов воплощений иллюзорна, а именно в известной мере одномоментна.

Само понятие будущего Чандаяна рассматривает исключительно как компонент эсхатологии, указывая на субординацию бытия существованию и небытию. В учении о языке формы глагола быть имеют достаточно важное значение, ведь, как известно, он не используется в настоящем времени, заменяясь в нем глаголом "ас". Таким образом демонстрируется существенность настоящего как стазиса и принадлежность прошлого с будущим чистой иллюзии, иллюзии того отрезка, который должен отделять ненастоящее настоящее от настоящего идеального времени начала и конца.

Согласно священному преданию, когда Нечистая Дева подчинила себе тысячи родов живых и благородных существ, среди которых были и древние русичи, она передала им сокровенную иерограмматическую азбуку Смыслицы, которая всем неизбранным расам казалась бессмыслицей. Надо заметить, что сама Нечистая Дева утверждала, что в буквицах сих заключена великая бессмыслица, почему и само понятие бессмыслицы заняло весьма важное место в практике наивысшей Сахачарадхармы. В ходе практики адепту показывали связанных силой магии врагов Нечистой Девы, которые вступали в дискуссию со святыми Дакинями, а адепт в свою очередь должен был умело и очень искусно опровергать каждое слово восклицанием "Бессмыслица!"

Когда Нечистая Дева купалась в реке и положила платье на камни, она услышала журчание воды и сквозь дрему сказала: "Как мило вы там лепечете." Этот священный подвиг заложен в фундамент практики "Обвинения в Бессмыслице", подвергающей все изречения недискурсивной критике, которая снится самой Нечистой Деве, потому что посвященный Чандаяны причастен сущности Нечистой Девы, будучи здесь и сейчас воскрешен во плоти святых Дакинь. Тот, кто этого не знает, согласно Кродхананде, не является истинным адептом и полезен только засчет тяжелого труда на благо всей организации.

"Если ты не бесполезен, то как можешь быть бессмыслен? А если ты не бессмыслен, то как воскреснешь за порогом пустоты?" - Спрашивает Кродхананда. Бесполезность и бессмысленность идут рука об руку с бесстрашием, являющимся признаком действия агхорического императива.

"Если ты не воскрес, значит не понравился Дакиням. Если не понравился Дакиням, то не принес им крови. Если не принес им крови, то не забил жертвенное двуногое или четвероногое. Если не забил, то значит дрогнула твоя рука. Если дрогнула твоя рука, ее остановило здравое рассуждение. Если было рассуждение, оно выбирало ложную пользу. Если была польза, то в тебе нашелся смысл."

В этом небольшом отрывке Кродхананда сообщает достаточно важную для понимания Сахачарадхармы истину. Исходя из того, что всякая временная протяженность низшего существа укладывается в одну из граней превосходного сознания, с позиции которого не просто одномоментна, а по сути дела гораздо более сложна, чем представляется самому низшему существу, плененному инстанциями сна, это высшее существо (располагающее превосходным сознанием) фундирует праедестинацию как таковую, целиком предопределяя условия, должные выполниться для уничтожения низшей формы сознания.

Чтобы яснее понять пессимизм этого положения, следует уяснить, что Сахачарадхарма по-существу является учением Дакинь. Точно также как вся Чандаяна, будучи учением Нечистой Девы, во главу угла ставит Нечистую Деву, учение святых Дакинь служит задачам, которые лежат безусловно вне круга интересов смертных. Трагикомизм положения смертных, которых создали древние русичи, по-прежнему являющиеся тайными правителями мира, ведет к тому, что смертные с неизбежностью будут усматривать позитивную метафизику и даже сотериологию в тех контекстах, которые не то чтобы лишены (а как имеющие отношение к превосходному сознанию они ничего не лишены) всего этого, но отвечают на совершенно иные запросы, бесконечно далекие от всего, что может себе представить живое воображение.

Апеллируя к так называемому неопределенному кругу адептов, Кродхананда обращается отнюдь не к смертным, но рассматривает субъект-объектную кводативную модальность, которую можно назвать формой мысли, предшествующей появлению смертного дискурса, но тем не менее не предопределяющей неизбежное творение его объектности.

"Находились те, которые обвиняли меня в альтруизме. - Говорит Кродхананда. - Они считали, что, будучи человеком по рождению, я целиком принял сторону существ, цели и задачи которых абсолютно несовместимы с вашим дискурсом. Я отвечаю всегда "нет". Разумеется, если в моих действиях подчас сквозит ксенофилия, а именно, когда я объясняю вам азбучные истины, это лишь кажется тем, чем, может быть, и является, но не все являющееся истинно. Просто вы еще не знаете, для чего нужны буквы этой азбуки - и никогда не узнаете. Что-же касается меня, я - Нечистая Дева, накладывающая румяна на свое очаровательное лицо. Я никогда не рождался и не умирал; мое присутствие во многих местах одновременно объясняется лишь тем, что известное вам как Кродхананда существо формируется из дыхания святых Дакинь."