Разговоры с царевичем Ядавалкьей

Относительно недавно упомянутой надежды как паразитирующего организма Традиция говорит следующее:

"Их существует не менее тысячи и если ты не накормишь хотя бы одного, о Ядавалкья, то как посмотришь в глаза Хранителей, которые встретят в поле за пределами этого мира? Знай, что я, Кродхананда Шарабхешамурти, всегда питаю их и они никогда не гложат меня.

Тот, кто питает слабость, не будет поглощен ею. Принося жертву слабости, не дожидаются особого напоминания. Сытая и довольная слабость согласится сыграть с тобою в одну игру, а какую, ты об этом еще не знаешь, о Ядавалкья.

Никто не может принести жертву силе, ведь сила не нуждается в питании, она не гложет, а напротив, подавляет. Тот, кого гложет надежда, гложет привязанность или страх, сгибается, обхватывает руками голову. Его чувства мелки, а эмоции не представляют никакого интереса. Но тот, кого проницает сила, не питаемая никем, но приносящая обилие даров, стоит осанисто, трепеща ноздрями и глядя перед собой, как возвышающийся на берегу океана в ветренный день, он опирается на упругое, немного холодное тело силы, дрожа вместе с нею. Он видит, как она грациозно идет.

Полезно знать, что Нечистая Дева принесла с собой в пустоту, возделанную ей по образу ее безупречной грезы, шестнадцать тысяч ошибок, содержащихся в Нашем Сознании. Каждая из этих ошибок была персонифицирована таким образом, чтобы лично мне - а я был одной из ее ошибок - было понятно, к кому обращаться в той или иной ситуации. Пантеон Чандаяны настолько велик, что об этом не стоит и напоминать лишний раз. Не стоит верить фальсификаторам священной истории, которые будут твердить о том, что мы тендировали к универсальному единобожию. Это абсурдно.

Нельзя увидеть и хотя бы отчасти понять нечто очень превосходное, когда малое разглядывает его. Малое должно двигаться, сообщать свою малую точку зрения другим участникам, чтобы сторонний наблюдатель мог удостовериться в том, что все они занимаются чем-то важным. Только разносторонняя оценка и сравнение противоречащих одна другой истин позволит расширить кругозор до такой степени, чтобы из бесчисленности граней Нашего Сознания могли быть рассмотрены две или три, а не только одна.

Поэтому с равным усердием претворяй и понимай противоположное. Скажу-ли я, что надежду надо оставить, или велю кормить ее - то и другое не исчезнет с Пути. Оно не поднимется перед тобой как срубленое дерево.

И не проси заступничества превосходного в деле совладания с питомцами твоими - кого оставил голодать, того лично и накорми. Не да осквернит уст твоих пагубное речеизъявление за спиною обиженного, ибо что для него речи, от которых в гортани не появится вкуса? Не сойдет превосходное с престола, чтобы накормить, ибо оно и без того питает всех, и лично меня питает сосцами, и тех, что рядом со мной, других питомцев, она питает - из уст ее вкус каплет на губы наши. И не подует ветер сильный от силы - не отвлекай великую силу от могучего дела ее мелкими просьбами, ибо движет она сама всю мелочь в слаженности великой симфонии, состоящей из бесконечной паузы и не знающей пауз. Подойди своими ногами, переставляя их и выписывая движения телом твоим, подойди персонально к вон той дакини и к вон той ракшаси, и раскрой рваную рану рта твоего в вопрошании: что дать вам, госпожа, и чем вознаградить вас, сударыня, за то, что вы есть? Простите меня лично, так скажи им голосом искренним, немного печальным и полным любви.

И также если участвовал ты в неблаговидном каком деле, например был против твоей воли крещен во младенчестве, то не у меня вымаливай заступничества и не требуй очищения, а пойди и лично у всех попроси прощения за Крещение Руси, а когда все простят тебя, возвращайся."

(Печатается по изданию Кродхананда Шарабхешамурти, "Разговоры с царевичем Ядавалкьей", Калькутта, Дум-дум корп., 1906)