Дама с собачкой

Хорош и прекрасен лесопарк в декабре - с еловых ветвей капает капель и развезло дорогу, под ногами хрустят обломки диких зверей, а лесопильная машина в немом отчаянии среди пустоты, все места покинуты людом или выметены чумою, выползшей из музейных уголков живописных усадеб.

Я надеваю шинель и черную шляпу мягко ступить сапогами на скукоженную почву сквозь мягкий оглушенный звон из-за горы.

Своды меняются пройти и постучать по часам в коридоры ходить, чеканя шаг и поигрывая скулой. Если левая нога переносится вперед, каблук всякий раз попирает то лед, то железобетон, а правая упругие мхи бесконечных болот и ковры. Так и ступать, идя подобно троллейбусу и электрическому поезду, вплоть до выхода в свет целевого шоссе или зала героев, где вдоль стен стоят великие древние спящие.

По дорожке вокруг лунопарка гуляет дама с собачкой, сжимая в когтистой благоухающей ручке Schminkspiegel. Динамика таких, как она, очаровывает сущностным колдовством, и я делаю на манжетах запись следующего содержания:

"Есть два вида копыт - небесные и земные."

-Позвольте представиться, - обольстительно пряча в усах полуулыбку, обратился я к даме, - меня зовут Антонио и при жизни я был одним из наиболее плодовитых композиторов своей эпохи, моему перу принадлежат, помимо прочего, такие произведения как RV269, RV315 и другие RV, да вообще все RV.

-Как удивительно! - Зарделась моя новая знакомая и покачала головой. - На уроках хорового пения нас учили петь ваши песни наоборот, по нотам, с конца до начала. Я никогда не думала, что встречу того, кто собственноручно расставил те ноты от первой до последней!

-Признаюсь вам, это было несложно, - я задумчиво цокнул языком и покачал головой, - когда существовала история, в которой я оставался, был принят уговор о неразглашении правды. Для истории было важно, чтобы простолюдин верил в тот суетный набор расхожих мнений о сложностях творческого процесса, которого мы придерживались, но на самом деле все гораздо проще. Понимаете, единственное, что требовалось для заполнения нотного листа, это его бездумное методичное заполнение.

-Разумеется. - Кивнула дама. - Но все равно интересно встретить того, кто всерьез этим занимался и даже ни разу не слышал музыки до того, как какой-нибудь музыкант не заполучал эти готовые ноты.

-Поэтому я и здесь.

-Сороконожки! - Внезапно воскликнула дама и дернула за поводок. Я резко обернулся, готовясь к нападению, но воздух был чист.

-Ой, простите, - смутилась дама и покосилась на собачку, - я забыла вас предупредить, что собаку зовут Сороконожки, а когда я одергиваю ее, то внятно произношу имя, чтобы другие не приняли на свой счет. На самом деле, конечно, это не совсем собака, но ее форма способна обмануть даже самого придирчивого знатока, что идет на пользу моему делу.

Я вопросительно поднял брови и дама продолжила:

-Дело в том, что под видом собаки скрываются сороконожки, а когда я называю ее этим именем, то совершаю сразу два хороших поступка, называя два правильных имени - имя собаки и имя сороконожек. Попробуйте погладить ее!

В силовом поле, защищавшем собаку, появилось небольшое отверстие, я приложил ладонь к выгнувшейся спине и ощутил легкое покалывание. Приглядевшись, я понял, в чем дело - шерсть животного на самом деле представляла собой лапки десятков тысяч тесно прижавшихся друг к другу сороконожек.

-По долгу моей работы я нередко подвергаюсь массированной атаке тысяч существ, ну например, иностранных шпионов, - сказала дама, встретившись со мной глазами, - и я их пожираю, как креветок, например, но дело не в этом. Если бы меня сопровождали тысячи сколопендр или, например, скорпионов, то нападающие не полезли бы напролом и мне доставались бы жалкие единицы из самых отчаянных или беспечных. А знаете, бывают и забавные случаи...

Она закатила глаза, стараясь вспомнить что-нибудь занимательное.

-Однажды... - на ее щеках заиграли отсветы пожарищ, - однажды Сороконожки побежала через дорогу прямо перед каретой, лошади напугались, все в пене встали на месте, а карета опрокинулась в кювет. Люди в ней, конечно, погибли. Так вот, ко мне подошли с расспросами, мол, не боюсь-ли я, что собаку однажды задавят?

Она сделала паузу, а я невольно улыбнулся и приветливо кивнул Сороконожкам.

-Не думаю, что такое возможно, сказала я! Не думаю, что такое возможно!