Об ошибках в псевдоэнохианской рукописи

На ночные чтения нам принесли рукопись на энохианском языке, которую отобрали у невежественных крестьян. Как оказалось, среди них существовал своего рода культ, направленный на достижение Нашего порога, и участники его изучили энохианскую азбуку, что не может не радовать в хорошем смысле, то есть так, как радует смешная карикатура в газете.

Мы сразу же заметили, что целый ряд имен в рукописи является прямой транскрипцией с еврейского, а поскольку в энохианской азбуке только одна буква "s", в тексте чередовались ошибки: почти всегда замазанные белилами и переписанные новыми. В этом нет ничего удивительного, ведь исправление ошибок является, как известно, условно необходимой формальностью, представляющей собой ничто без внимательного анализа самой ошибки, смысл которой должен привести к пониманию многого из того, о чем стараются не вспоминать, предпочитая благостное изнеможение после труда над "исправлением ошибок".

С точки зрения вечности "допущенная ошибка" не может быть просто исправлена, ее никогда не поздно и не рано исправить, потому что она существовала и будет существовать наряду с теми правилами, мизинтерпретацией или плодом пренебрежения которыми она однажды стала. По-настоящему неприглядна спешка того, кто через год после допущенной ошибки старается нанести на нее слой белил, ведь даже через два года он отнюдь не опоздал бы с этим, поскольку и исправление имеет наравне с ошибкой вневременное измерение, но если ошибка не исправляется, и она, и ее исправление существуют, а то, чего, как принято полагать, нету, это знания о первой или о втором. Ни то, ни другое, ни в коей мере не имеют отношения к достижению Нашего Сознания, особенно в случаях, когда ошибка допускается в заведомо ошибочно понятом дискурсе, таком как "энохианский язык" и неверно претворяемом завете изучать его. Отношение к достижению порога имеет только санкция быть допущенными к нему.

Разумеется, когда речь заходит об ошибках, становящихся так называемым "достоянием истории", едва-ли можно говорить об их исправлении, ведь история представляет собой то, в чем надлежит, следуя примеру Нечистой Девы, оставить столько ошибок, сколько позволит креативность и чувство меры и никак не связанное с достижением Нашего Сознания, об условиях чего, впрочем, уже сказано выше.

Надо заметить, прежде чем вернуться к энохианскому языку, что "история", равно как и "социальные условия" являются элементами персональной эмуляции и имеют достаточно условную значимость, по-сути дела такую-же как "оставшаяся тайной мысль". То, что сделано "достоянием общественности" или "возникло в спорадически мерцающем мышлении", никогда и ни при каких обстоятельствах не достигнет той ценности, что присуща букве, внесенной в черную книгу, так называемую "заполненную скрижаль", которую адепт получает от демонов взамен пресловутого "чистого листа".

Энохианский язык, на котором изъясняются Предки, это, конечно же, не то же самое, что так называемый энохианский алфавит, имеющий узкое прикладное применение и отнюдь не предназначенный для фонетической транскрипции безупречно сложного и никаким человеческим механизмам речи и слуха не адекватного средства изъяснения.

Помимо своего непосредственного назначения, которым он обязан подвижнической деятельности известных исторических фигур и состоящего в наличии букв этого алфавита на элементарных табличках, включая табличку exarphcomanantabitom, энохианский алфавит служит для демонстрации угрожающего присутствия, ведь одного вида энохианских букв бывает достаточно, чтобы отвадить праздного гуляку, случайно подошедшего к тому месту в лесу, где вы передаете в компетентные руки дань, собранную с двуногих и четвероногих, населяющих бесчисленное множество миров.