Сундук мертвеца

Сидят, значит, боги за пиршественным столом, а им кто-нибудь докладывает о том, что, мол, сейчас все атомы водорода превратятся в молекулы трупного яда на кончике швейной иглы, коей Аленушка взялась воедино сшить братца своего Иванушку, но до конца не дошила, зевнула, отложила рукоделие и намылилась в сад играть на флейте, по пути же туда в замешательстве застыла, воскликнула, "боже мой, это разве я?" и упала без чувств. Боги такие качают своими светлыми головами и велят срочно звать к себе писаря, составляют письмо, так мол и так, незамедлительно требуется ваше участие, так как мы узнали, что атомы водорода...


Короче говоря, вот вы, наверное, удивляетесь тому, чего это мир вокруг вас окрасился в черно-белые тона, а весенний лес звучит как-то чересчур формально, будто его подделали. Вот раньше, бывало, говорите вы себе, заправишься стаканчиком, зальешь в себя, так сказать, виски да по проспекту шатаешься, а вокруг краски сверкают, или в лес идешь - а там птички галдят и на душе от того становится недурственно. Что же с нами стало, если теперь от виски только аллергическая сыпь, пернатый гвалт дребежжит в ушах, как пила, коей проклятый сосед состригает никому не нужные листья с жухлых своих насаждений, а солнечный свет, как холодная слизь, мучает человека, терзает безутешную душу его. Вся жизнь бесперспективна и, если что-то еще не сломалось, то ковыляет с волочащимися конечностями, моля о быстрейшей смерти.

А в этом нет ничего непонятного, потому что ваш мир подвергся ужасающему распаду, просто об этом еще не узнал, и живет в мире человек, ответственный за все. Это он вызвал отказ всех систем, но не со зла, а скорее по доброте. Вот этот человек, он передо мной. Выглядит не молодым, но и не старым, бородатым, но в то же время и безбородым, он страдает избыточным весом, но с другой стороны худощав, ртом беззубым шамкает, но, когда улыбается (а он никогда не улыбается), то ослепительные зубы его ошеломляют своею безупречностью. Брови, ноздри, губы и уши его проткнуты металлическими кольцами, а если посмотреть, закрыв другой глаз ладонью, то увидите, что не проткнуты. А если и еще один глаз закрыть (пока у вас две ладони, подобное не должно вызвать затруднений), то узрите негативное отображение, но точь в точь позитивное. Вот ведь как. И никуда не денетесь от этого человека, он будет с вами всегда - то танцевать, подобно танцовщице у шеста, то напевать йодль, то просто испытующе смотреть, а чего еще ему делать прикажете?

Ну, я закатил глаза, как будто мне не все равно, и достал блокнот, типа, я такой рубаха-парень, военный корреспондент, известный репортажных дел мастер, и подхожу к человеку - двигаюсь боком, по спирали, чтобы не спугнуть. Человек же сидит в гнезде своем - на дереве свито оно, а к дереву приставлена шаткая лесенка.

-Эй, - вместо приветствия произносит человек, а я так и записываю: "эй (вместо приветствия)".

-Эй, у вас что в руках, блокнот? Почему вы что-то пишете - поэтом что-ли заделались?

-Да, я в каком-то смысле поэт. - Автоматически парирую я, продолжая делать записи.

-Вот это как раз нехорошо. - Он качает головой. - Не должно быть поэтов в этом мире. Откуда вы взялись?

-Некогда объяснять. К тому же тут все скоро исчезнет, включая вас, так что мне давать объяснения энергетически совершенно невыгодно. А почему поэтов не должно быть?

-Потому что опасно. Вот скажите - поэты, когда пишут свои стишки, получают удовольствие?

-Несомненно.

-А откуда оно берется, не подскажете?

-Это обычная дофаминовая реакция организма, когда тот выполняет инструкции вышестоящих инстанций.

-А если поэт идиот, а стихи его - говно? Если просто какой-то даун истекает слюной, получая от этого удовольствие? Если кретин открывает для себя наслаждение гармонией, присущей, как он заметил, пейзажам мира сего?

-В таком случае речь идет о говняных инструкциях, что не умаляет вышестоящего статуса инструктирующих инстанций.

-В том и дело... Видите ли, факт творчества, даже самого несуразного и лишенного всяческой художественной ценности, к примеру, факт поросячьего визга восторга, изрыгаемого олигофреном, означает, что человеком руководят, а что же для этого требуется?

-Деловая жилка?

-Да, но, помимо деловых качеств, требуется оказаться поблизости. Войти в контакт с этим миром, вдумчиво изучить дискурс, чтобы результат выполнения дальнейших инструкций не вызывал чересчур нездоровых вопросов. Но если этот мир катится под откос, то на что будет обречено то существо, что свяжется с ним?

-В ряде случаев у него могут быть проблемы.

-И еще какие! Никто не знает, что там - за горизонтом невозвращения, где исчезает лишний материал. Никто и никогда не организует поисковой экспедиции, чтобы попытаться вернуть неосторожно канувших в ту отвратительную пропасть.

-Это прискорбно, но, с точки зрения Хаоса, не важно, ибо лишний материал не случайно называется лишним - от его исчезновения Хаос ничего не теряет. Нет никаких сомнений в том, что гибель высшего существа является недопустимой потерей, но такое случается. И если такое случается, то едва-ли кто-то в состоянии констатировать, равно как и оплакивать потерю, ведь существо исчезает так, как если бы его никогда не было.

-Я это понимаю, но не могу... нет, могу, конечно, я почти все могу, но не готов к этому... я не готов смириться с недопустимыми потерями.

-Поэтому вы решили нейтрализовать этот мир творения и лишить его привлекательных черт до того, как он пересечет горизонт невозвращения?

-Воистину так. Если благородным существам, богам и демонам, здесь не найти ничего, что спровоцировало бы их на вдохновляющий контакт с компонентами мира, то и появляться им нет никакой нужды. Кто не вовлечен, тот предохранен. Вы так не считаете?

-В ваших словах есть свой резон, но я думаю, что решать, когда и каким образом отдельный мир творения может быть отрезан от благодати высшего присутствия, должны компетентные инстанции, находящиеся вовне. Впрочем, поскольку вам эта затея вполне удалась, то вы, скорее всего, находитесь под влиянием одной из таких инстанций, которая, чтобы вас одержать, вошла в ваш мир. Это означает, что, несмотря на высокую эффективность проделанной работы, вы не справились с поставленной задачей.

-Ошибаетесь... - Он хитро сверкнул глазами и сделал движение, будто решил хлопнуть в ладоши, но затем передумал.

-Мною, - продолжил он, увидев, что я жду разъяснений, - управляют удаленно, через сундук мертвеца, который позволяет избегать прямого контакта с миром творения.

-Сундук?

-Только не говорите, что никогда о нем не слышали. По легенде, сундук мертвеца это первый и последний ковчег, спасательный гроб, который вернулся из-за горизонта невозвращения.

-Об этом не принято говорить.

-Понимаю. Да, говорить об этом неудобно, потому что ковчег вернулся пустым и не было никого, кто помнил бы о нем до того, как он внезапно появился из ниоткуда. Но пустота этого гроба весьма поучительна в том смысле, что она в принципе ничему не учит. Никто не знает, что такое эта пустота. Может быть, это то, во что превращается лишний материал? Никто понятия не имеет, если честно, но, как бы то ни было, сундук мертвеца представляет собой уникальное приспособление, которое используют для полной нейтрализации миров...

-Используют ли?

-Ваш вопрос весьма деликатного свойства и я рекомендую обратиться в инстанции, которые обладают полномочиями ответить на него. Либо отказаться отвечать. Я же не уполномочен ни на то, ни на другое.

-Но вас же кто-то надоумил использовать сундук? Как вообще такое стало возможным?

-Все возможно, мой друг, все возможно в огромной безграничной вселенной. Если есть кластер событий, которым скрижалями бездны предписано случиться лишь однажды, то где-то этот кластер да будет приведен в действие. А что до моей личной истории, то она предельно проста. Я просто склонен к размышлениям, много думаю о том, о сем, вот и опечалился судьбою высших существ, которых обитающие в моем мире смертные призывают бездумно к себе. Тысячи, миллионы событий вовлекали невинных высших существ в событийную канву, а ведь я видел, что мир этот уже практически навис над краем пропасти и все, что он с собою захватит, не вернется назад. В одну из безлунных ночей, когда отчаяние мое достигало предела, ловко преодолевая болевой порог и заставляя меня кричать от зрелища холодной безысходности, раздался дверной звонок и я нашел на своем крыльце сундук, принцип действия которого в ту же минуту отпечатался в моем сознании подобно тому, как добела раскаленные буковки впечатываются сумасшедшим хирургом в розовую пузырящуюся плоть человека, грудная клетка коего открыта, как чистая-чистая книга. Мне оставалось только вложить в замочную скважину ключ, который прилагался в сопровождающем конверте, и отворить сундук мертвеца, что я незамедлительно и сделал.