Если считать общество обществом

Полное разрушение не только традиционных родо-племенных связей с соответствующими им мировоззренческими парадигмами, но и так называемой ложной архаики, приписываемой, например, крестьянскому быту вековой давности (истребление крестьянства в России целенаправленно проводилось уже начиная с "крещения Руси", в XIX столетии было отполировано флером "отмены крепостного права", а в эпоху сталинского реваншизма обрело системообразующий характер для всей второй половины XX в., на фоне чего достаточно странно звучат сегодняшние апелляции к "происходящему разрушению деревни", ведь ныне может быть разрушено только некое показательно-виртуальное подмосковное село, потому что остальное и без того пребывает в "постапокалиптическом" состоянии), неразрывно связано с формированием "общества", под которым понимается безответная абстрактная масса, исполняющая функцию "ключа от всех дверей".

Поясним это положение тем, что "общество" по структуре своей является беспорядочным смешением оторванных от корней индивидуумов, не объединенных ни общей идеологией, ни какими-либо общими интересами. Этому обществу может быть вменено все, что угодно, в рамках любой произвольно постулируемой концепции или задачи. "Если общество выскажется за то, чтобы сарафан носить наизнанку, это может восполнить правовой вакуум." - Какое общество, спрашивает себя интеллигентный человек? Не то ли, в котором нет единого мнения и не существует никакого стандарта? Сегодня к вам на улице подойдет человек и скажет "А" и вы с умным видом запишете у себя, "ага, общество говорит всегда так: А", но вам впоследствии предстоит горько разочароваться в идеализме. Не вопрос, для всех было бы лучше, если бы, прежде чем говорить "А", плебеи посовещались друг с другом и записали в основном законе: "В нашей стране все и всегда говорят и думают так: А, и никто не может вменить говорящему А то, что он думает Б или в мыслях планирует исказить А". Дисциплинарная установка позволила бы существенно дисциплинировать "общество".


Дисциплина "общества", тем не менее, пришлась бы не по вкусу распущенному современному человеку, который в исступлении рыскает своим примитивным рассудком по объективной реальности в поисках информации - разной и бессодержательной, разбитой на беспорядочные, спорные фрагменты. Ему по вкусу ленты новостей, в коих нет ни единообразия, ни перспективы развязки. Но почему бы не потребовать минимального согласия от всех людей, если они позиционируются в качестве "общества"? Давайте подойдем к оратору и схватим его за рукав, монотонным, надоедливым голосом вопрошая: "извините, а почему вы с этой трибуны произнесите не то же самое, что минуту тому назад?" Видите-ли, не различать оратора и видеть только трибуну, а значит и ожидать полной адекватности всех мнений ее общему знаменателю, это неотъемлемое право человека, который не пересчитывает деньги в чужих кошельках, не заглядывает сквозь автомобильные стекла и политкорректно считает правдой все, что позиционируется как правда, если не доказано обратного.

В плане демонстрации абстрактного характера "общества" весьма показательны сетевые информационные средства, не в последнюю очередь так называемые форумы и ленты, beziehungsweise, стены дружеских записей. Следует отдавать себе отчет в том, что, с одной стороны, формируя под своей эгидой подобные средства "общественного" выражения мнений, вы целиком подписываетесь под каждым сказанным словом - и абсолютно не важно, насколько знаком или не знаком, приятен или не приятен вам его кажущийся автор. Получающие широкую популярность апелляции к тому, что "редакция может не разделять мнения отдельных авторов", едва ли могут считаться имеющими реальную значимость - а что касается юридической силы, они ее полностью лишены. С другой стороны, внося свой вклад в подобную "общественную" ленту, вы подписываетесь подо всем, что было в ней написано до вас и будет сказано позже. Это может показаться чересчур жестким, а с точки зрения современного контринициатичекого плебея и вовсе нелепым, но, тем не менее, именно так обстоит дело с "обществом", если мы условимся всерьез считать его тем, чем оно по-определению должно быть.